– Хм.. – промычал Агам, выслушав рассказ Адабры. Прежде он не интересовался вопросами посмертия. Отправиться в безвестность и раствориться в Нигде. Интересно, каково это, вот так взять и перестать существовать? Вряд ли существует аналогия, которая позволила бы смертному понять что его ждет в таком случае. Невольно всё внутри чародея похолодело, от внезапного осознания того что это самое Нигде ждет и его. Зато становилось понятно зачем верующим нужна их вера. Умирать не так страшно, когда знаешь что по ту сторону о тебе позаботятся и ты не перестанешь существовать. Но существует ли всё то, о чем сейчас было сказано в самом деле?
– Но это как-то несправедливо – поразмыслив, проговорил Агам, когда хозяйка уже покинула комнату – почему кто-то за меня выбирает, кого я должен почитать? Что если меня, помогающего нищим, выберет какой-нибудь злобный ублюдок, который считает что я должен их убить? Тогда меня уж точно ждет вечная пустота. Да и как узнать кто меня выбрал? Не правильнее дать мне свободу выбора в поклонении тем, кого я сочту достойным своего внимания, и уже после этого оценивать мои поступки? – в принципе чародей ни к кому не обращался, просто высказывая свои мысли вслух и не ожидая что кто-то ответит. Хотя он всё же покосился на Майолин, надеясь поговорить с ней вечером.
– С этой Халией обязательно нужно поговорить. Думаю у меня с ней могут быть общие знакомые в Невервинтере. Может с ней будет работать повыгоднее, чем с Харбином. Ещё интересно кто этим дварфам рассказал про гробницу в горах.
А по поводу жадности в глазах Адабры, чародей для себя решил что она попросту истосковалась по музыке, пребывая здесь в одиночестве. Хотя, маленький грызущий жучок недоверия всё же поселился под его чешуей, заставляя Агама считать что с этой женщиной всё может быть не так однозначно.