Разговоры странников прервало шевеление пресловутой дубовой двери ратуши. Сначала она слегка приоткрылась, потом мотнулась туда-сюда на несколько сантиметров под аккомпанемент чьего-то мычания, которое Корис практически мгновенно распознал, как популярную у селян песню "У жреца была собака", а после и вовсе отворилась пошире, а из дверного проема, широкими волнами посыпался песок и прочий сор. Виновник сего действа - чисто выбритый, но уже беспощадно седой, сухопарый мужчина с трубкой в зубах, деловито вышел на крыльцо и, повернувшись к ним спиной, начал сметать сор со ступеней. Лишь когда чистота удовлетворила его в должной мере, он взялся за трубку, опираясь на метлу, словно на копье, и пару раз с наслаждением пыхнул, поворачиваясь к столпившимся у доски товарищам.
Да так и застыл, с приоткрытым ртом, выпучив на них глаза. Несколько секунд он лихорадочно переводил взгляд с одного на другого, но, к чести старика, взял он себя в руки довольно быстро, тут же приосанившись и пыхнув еще пару раз. Для смелости, очевидно.
- А вы, стало быть, не местные?
Выразил он общую свою мысль, которую изрядно подпортил добавившееся к вопросительной интонации неожиданное икание Лося. Переведя взгляд на эту, в целом, вполне нормальную (в отличии от двухметровой ящерицы) скотину, старик, кажется, аж облегченно перевел дух. Приятно было осознавать, что в мире хоть что-то остается нормальным.
- Значица, вы к старосте, так, что ли? Ну он эта. Как его... а! На втором этаже. Там лестница одна, стало быть, не ошибётесь. И дверь тоже одна, - он покосился на ту, из которой вышел и быстро поправился. - То бишь две. Одна тут, другая у кабинета, значица. Ну, вы это, людей не пугайте особо, милсдари, а я пошел, значица. У меня смена уже всё. Тю-тю.
И, с невероятно важным видом скрылся за углом. Однако от острого слуха соратников никак не могло скрыться то, что старик почти сразу же перешел на бег, улепетывая куда-то вместе с метлой.
Оглядевшись вокруг, они могли заметить, что, в общем-то, действительно привлекают внимание. Ладно хоть собаки не лаяли, иначе совсем была бы срамота. Тем не менее, многие местные, вместо того, чтобы пройти площадь насквозь - сворачивали в переулки, лишь бы не пересекаться со странной пятеркой, трое из которых были выше абсолютно любого другого жителя Фандалина. Из тех, что им пока что встречались, по крайней мере. Однако из окон близлежащих домов на них взирали с любопытством и каким-то ожиданием. Очевидно, никто еще не понял, были ли они какими-то бандитами, или добрыми путешественниками, решившими, зачем-то, заехать в стоящий на отшибе городок.
Неожиданно, из дверей постоялого двора высунулся какой-то человек и, отыскав их взглядом, замахал руками над головой, проорав аж на всю площадь отлично поставленным (для того, чтобы орать на людей) баритоном:
- ПРИВЕТСТВУЮ В ФАНДАЛИНЕ, ДОРОГИЕ ГОСТИ. ЗАХОДИТЕ СКОРЕЕ КО МНЕ, КРУЖКОЙ ДОБРОГО ЭЛЯ МИР КРАСЕН. И ЖАРКОЕ УЖЕ КАК РАЗ ПОДОСПЕЛО!