Агам за время путешествий успел смириться и с тем что люди на него оглядываются, и с тем что в глазах не редко бывал страх. Невервинтер был к нему привычен и потому подобная реакция за пределами городских стен его первое время обескураживала не меньше, чем его внешний вид обескураживал встречных путников. Поначалу это заставляло его молча негодовать, но он довольно быстро понял что своим негодованием он только усилит страхи и недоверие окружающих. Потому он надумал что лучше всего будет улыбаться в ответ, независимо от того как на него смотрят. Но улыбался драконорожденный недолго. До первого ребенка, что обмочился и расплакался от страха прямо посреди дороги. Укрывшись от гнева родителей чада, Агам сделал вывод что не-драконорожденным сложно понять улыбается он или злобно скалится, собираясь откусить их голову. Лучшей тактикой для него будет сделать так, чтобы его имя и внешность были на слуху и связаны с добрыми делами. Тогда и люди не будут оглядываться на него со страхом. А с кем делать имя как не с верными друзьями?
Так что шествуя в Фандалин, чародей никак не реагировал на взгляды людей. Он не был против того, что они провожают его взглядами. Лучше пусть они смотрят на него, чем на Майолин. Ведь тогда подозрения могут смениться на открытую враждебность и тогда кто его знает, что произойдет?
Пробегаясь взглядом по объявлениям, чародей сухо рыкнул, встречая объявление связанное часовней Тиморы. Этот рык можно было расценивать как усмешку. Нигде не скрыться от религии. Хотя в таком маленьком городе, пожалуй, была самая благодатная почва для проповедников.
– Согласен – пророкотал чародей в ответ на предложенный план Кориса – тогда завтра с утра сразу сможем взяться за дело – он хотел добавить что-то ещё, но был прерван Руном, возмутившемся ценой на куриц. О каких курицах речь? Агаму потребовалось несколько секунд чтобы сообразить что мужчина прочел объявление, которое драконорожденный уже успел выкинуть из головы как не представляющее важности. Поняв что к чему, Золотой тоже рассмеялся, вторя барду, но замолчал, когда проницательный Корис заговорил о том, что здесь могут быть перебои с продовольствием. И учитывая времена - это было очень вероятно. Агаму даже стало стыдно за себя.