За свою недолгую жизнь девушка никогда не путешествовала дальше соседних Свободных Марок. И даже путь до них тогда казался безмерно длинным и утомительным. Сейчас же, находясь на другом краю света, она в полной мере ощутила, что такое быть странником.
Сколько дней, недель прошло с тех пор, как они покинули Ярвиемаа? Ответ на этот вопрос Линда затруднялась дать. Оказавшись посреди бескрайних Больших Вод, один день трудно было отличить от другого: все сводилось к созерцанию тонкой полоски горизонта, разделяющей небо да море. К сожалению, этими наблюдениями не могли похвастаться ее братья, сраженные морской болезнью. Ведьма находила иронию в том, сколь шумной и активной была подготовка к отплытию в Искльйов, и как в считанные часы настроение резко изменилось, когда оказавшись на палубе, было сложно удержаться на ногах людям, не привыкшим к беспокойному характеру волн. Одно дело, доверившись знакомому течению, плыть по руслу реки или рассекать тихую гладь озера, где единственными волнами будут те, что создает твоя же лодка, и совсем другое - тяжелые черные волны, врезающиеся в борта судна и рассыпающиеся в пену, заставляя корабль предательски скрипеть. Послушали братья ее предостережение? Кончено же нет. Теперь лежали на койках в обнимку с ведрами и выворачивали наизнанку свои внутренности, вместо того чтобы заниматься делом. Никакие они не воины. Со вздохом Линда осознала, что, кажется, не ее храбрым и сильным братьям доведется рассказывать о пейзажах, увиденных на земле чужой.
Слегка сдвинув брови к переносице, девушка прищурилась и, прислонив руку ко лбу, разглядывала контрастирующие с небом темные очертания Высокого Дома, который гордо возвышался над городом, словно Змей, восседающий на своем золоте. Здесь, в Искльйове все было иначе: другое небо, другие запахи, другой ветер, другие люди, другой город. Зрелище одновременно пугало и завораживало Линду. Что будет ждать ее там, впереди, когда они с Ульфгером поднимутся к Хаттусу. Какой человек этот Торстейнн?
— Готова? — Услышав знакомый низкий бас, девушка отвлеклась от своих мыслей. Обернувшись, она встретилась взлядом с нордлингом, по вине которого здесь оказалась.
— А ты? — Сдержанный кивок и едва уловимая улыбка.
— Тогда пойдем. — Ульфгер Везучий испытующе глянул на нее, подставив согнутую в локте руку и ожидая, когда же озерная женщина перестанет колебаться и возьмется за него. Сжав губы, Линда все же соглашается пойти с ним плечом к плечу. Ей казалось совершенно не к месту выставлять на всеобщее обозрение их отношения, но сейчас она была на чуждой ей земле с чуждыми ей обычаями. Быть может, стоит довериться северянину в этот раз, это может быть важно для него.
***
Оказавшись перед конунгом, раскрасневшаяся после длительного поднятия в гору, с несколько хмурым выражением лица Линда слушала, как представляются перед ним люди. К манере речи жениха она уже привыкла, но когда другие начинали говорить на норрёне, ей приходилось внимательно вслушиваться, дабы точный смысл сказанного от нее не ускользнул. В их словах было много лести, а когда ее много, есть ли им цена? Тем не менее, конунг был настроен иначе и охотно слушал то, что ему говорили.
— Kivi kotti. — Склонив голову к уху Ульфгера, девушка шепотом пожелала ему удачи, когда ощутила, как от волнения напрягаются мускулы, под рукавом его куртки. Каждый день, на протяжении всего пути к столь заветному для жениха Искльйову, Линда замечала, как воодушевление и уверенность нордлинга раз за разом меркли, уступая место тревоге, часто скрываемой под маской агрессии. Прикрыв на мгновение глаза, озерная ведьма тихо вздохнула. “Как юнец, волнующийся перед первым боем.”
Спрашивать, что именно его так тревожит не было смысла. Этот северянин упрям как осел, а привычки вытягивать правду из людей девушка не имела. Да и если быть совсем честной, то уж лучше так, нежели разбираться с тряпкой плаксивой.
“Держись, будь сильным!”, — твердил себе северянин и тонкая капля пота скатилась по виску. — “ Ты силен и смел. Не будь размазней как эти хлипкие южане!”
— Я Ульфгер Везучий, сын Дьярви Непреклонного. — Низкий бас разносится по просторному холлу Высокого Дома и нордлинд выходит вперед к конунгу, чтобы отдать приветствие.
Ульфгер был человеком с острой бородкой, завязанной узлом, и густыми темными бровями. На нем был сыромятный доспех, украшенный вышитой на груди черной лосиной головой, черные кожаные штаны и сапоги до колен. На поясе висел здоровенный топор. Длинные волосы были расчесаны на прямой пробор и ниспадали на плечи, закрывая уши.
— Во многих битвах я бывал, многим врагам кровь проливал во славу Одина. — На короткий миг он умолкает и оборачивается на жительницу Озерного Края. — Должен был пасть вместе с собратьями от стрел трусливых, но я жив. Стою здесь перед тобой, достойнейший, и перед богами, готовый расплатиться за шанс, данный мне снова показать себя и доказать, что не зря я проделал путь через пол света, дабы принять участие в Турнире и подарить победу той, что не дала мне пропасть,— Умолкнув, он отходит обратно, сжимая кулаки. Кажется, ему было непросто.
— Приветствую вас, Торстейнн! Зовут меня Линда Леэвике, что значит “Снегирь”. Я Дочь Тыниса из Придела Кáлева. Ведьма Круга Голосов. Для меня честь побывать на земле Льда и Пламени и узреть турнир, о котором будут слагать легенды и песни даже в самых отдаленных уголках земли. — Озерная дева вышла вперед, и молвила она медленно, словно взвешивала каждое сказанное слово. Акцент ее был странный и смягчал каждый согласный звук на конце слов. Это могло вызвать улыбку, но то, с каким жестким лицом она она смотрела на конунга, отбрасывало всякое желание улыбаться.
— Приношу скромный дар от моих братьев. — Не сводя взгляда с конунга, Линда вручила ему сверток, в котором были нож с навершием из резного оленьего рога и плетеный ремень из тонких полосок искусно выделанной кожи.