Она бы многое могла ей сказать в этот момент, но слова Салимы уже не трогают жрицу. Эленвен только медленно и печально качает головой, смотря темнокожей наставнице в глаза и говоря взглядом: "Ты копаешь для себя слишком глубокую яму, сестра". Однако ничего не говорит. Она не должна уподобиться, не должна за счет других успокаивать себя за провалы. Этот провал - её, и она смело принимает его на грудь. Жрица Рамоны не должна винить ни младших сестер, ни Салиму, ни Иванну. Ошибка - есть ошибка, и наставница очень зря думает, что Эленвен забыла уроки истории. В том то и была проблема, что она запомнила их слишком хорошо.
Ей вспомнилось, как еще маленькой, девочка лежала на коленях Рамоны и с огромными глазами слушала рассказ о войне. Богиня тогда показалась ей такой сильной... храброй и самоотверженной, что дальнейший путь в жизни был решен сам собой. Истории о печалях, крови и погибших сестрах тогда вошли в разум и душу Эленвен, пустили там корни и стали, возможно, источником этой сносящей все границы слепой ярости призванной лишь с одной целью - защитить Купол и исключить новые жертвы. Она была готова принять хоть тысячу ран, если это избавит её подруг от одной единственной. Но сейчас Элен терялась, не зная, что делать. Слова Салимы совершенно не помогали придумывать план, но не могла же она начать с ней ругаться в открытую...?
Резко развернувшись на каблуках, девушка с изумлением уставилась на жрицу Аэлис и округлила глаза. Выглядела она в этот момент, надо сказать, на редкость красиво: чуть приоткрытые губы, широко распахнутые глаза и растрепанные волосы вкупе с полунапряженной позой, выставляющей грудь, скрытую, впрочем, кольчугой - чуть вперед. Порывисто сократив расстояние между ними до совершенно неприличного, Эленвен взяла сестру за плечи и, глядя ей в глаза жарко спросила:
- Это правда? Ты уверена?
А затем, получив в ответ кивок - взяла лицо Вивиан в ладони и сделала то, за что её любили и ненавидели еще в Старой Крепости - маленький отголосок прошлого и характера, которому сейчас жрица не могла сопротивляться. Она поцеловала аэлиситку, но не как возлюбленные, а как настоящие сестры - не углубляя касания губ. Однако порывисто, горячо и крайне эмоционально.
Оторвавшись от поцелуя, Элен слегка смущенно улыбнулась, как бы извиняясь за наглость и отступила назад, снова разворачиваясь на каблуках и шлепая кулаком по открытой ладони:
- Отлично! У нас появился шанс выиграть этот конфликт, но... впервые за последний час я согласна с сестрой Салимой - расскажи подробности. Где они могут быть и сколько их? И эта вещь... мы сможем взорвать её сами? Без вреда для себя.