Напарница Эрнесто простодушно усмехнулась.
– Сомневаюсь, что нас похвалят, если мы зря сожжём топливо. Впрочем, ругать, я думаю, тоже не будут. Мы же на службе, – бросив слегка абстрактную, да и глубокомысленную тоже, фразу, Аврил нехотя поднялась с мягкого дивана, размялась и потопала следом за первым номером их звена, – я в небо подалась как раз для того, чтобы не видеть то, что творится внизу. Это уже потом меня назначили прикрывать и спасать твою задницу, Чарли. Тем более, когда ты, вот так, срываешься с места по первому чиху. Ну, я не жалуюсь.
На последней словесной заметке девушка хрустнула костяшками пальцев.
На её лице легко читались простые эмоции в духе «всегда готов».
– Пур-пур-пур! – радостно промурлыкала электронная барышня.
Вместо того, чтобы преследовать парня в видимой тому одному лишь реальности, КИИ скрылась в бортовом «железе» Су-47. Ненадолго: она отсутствовала ровно столько, чтобы успеть накидать простой, но очень забавный рисунок, что был сброшен уже на цифровой шлем Доллара. Картинка демонстрировала крупную кошкодевочку Нитокрис: и она держала на руках весьма смешного Джона Вокера, причём так легко, будто относительно неё он был подростком. И ещё такая подпись к рисунку, которая звучала слишком мило для того, кто существовал лишь в недрах высокотехнологичной системы.
«Дратути, сегодня я буду твоим личным twainer!»
Может быть, она просто по факту оказалась немного... «бракованной»?
И её, как пресловутый чемодан без ручки для учёных, отдали Джону.
Потому что избавляться жалко, а использовать – сложно.
По крайней мере, для изначальных научных целей.
Не срослось у них что-то где-то там, да.
Транш покорно, без всяких вопросов, следовала за своим предводителем.
Если у неё и было особое мнение по вопросу, то она оставила его при себе.
Живое воплощение фразы: «Чем меньше говоришь – тем дольше живёшь».
Или она не знала других языков, кроме родного и личного шифра их пары.
Что, впрочем, довольно сомнительно.