Но ещё полчаса пришлось уделить партии. Ровена вошла во вкус (или, возможно, договорилась с колодой о чём-то предосудительном). Отважные Десятки летели как не в себя, выбираясь даже из сыгранных карт и переворачиваясь «лицом» вверх. В конце концов от них стало невозможно отбиться. Когда сумма мастей на столе приблизилась к трёхзначным показателям, Празутагус со стоном бросил игру:
— Это нереально! Так не может быть!
— «То, что я делаю, является физически невозможным», — с заунывно-учительской интонацией продекламировала Ровена и довольно пихнула Эйну коленом.
— Вот именно… — вздохнул Празутагус. — И у меня есть подозрение, кто превратил тебя в шулера.
— Кто? — спросила Ровена.
— Кто? — спросил Артмаэль.
— Кто? — не удержалась и Эйна.
— Знаете, что? — кузен делано зевнул. — Я иду спать!
— Но ведь спать ложатся, — Ровена очень серьёзно нахмурилась. — Спят стоя только лошади или… о, не может быть… Приз, неужели ты…
— Отстань.
— Я могу поставить на тебя в скачках?
— Отстань!
— Задать тебе овса на завтрак?
— Отстань!
— Конюхи, проводите Приза спа-а-а… ай! Ты колоду сожжёшь!
Что-то затрещало, карты в её руках брызнули голубыми искрами. Ругаясь друг на друга, Празутагус и Ровена вытряхнули из рюкзаков зубные щётки и поплелись в коридор. Артмаэль, делавший вид, что дремлет на ходу, тут же открыл глаза.
— Чемодан! — зашипел он, молнией закрывая дверь в купе. — Доставай его!