Наступила пауза.
Отт смотрел на тонкое запястье Амидалы, закрытое блестящим серым материалом. Но забрак чувствовал, что женщина не сводит глаз с его лица. Слышалось гудение светового меча, разрубившего смертоносного дроида. Звенело эхо выстрелов. Изменился бы взгляд Астории, если бы она смотрела не в лицо юноши, совсем не такого ловкого с пивом за барной стойкой, а на его обезображенный бластером труп? Или извинение, брошенное вместе с электромагнитной гранатой, было самым искренним из всех её слов?
Чужая душа — всегда потёмки. Одно дело — познавать себя, медитируя над шумным водопадом в прекрасных скалах Тифона. Слушать о подлости и победах в чинном покое лектория, где старый мастер всегда объяснит, кто был прав. Где все действия уже сделаны, и поэтому не приходится выбирать. Совсем другое — сидеть рука об руку с женщиной, не остановившейся бы перед убийством. С женщиной, чьи мысли скрывались за актёрской игрой и модуляциями голоса.
Это сложная наука — наука о том, как лично принимать решения. Знать, что оно отразится на тебе и найдёт способ напоминать о себе изо дня в день. «Наши поступки всегда идут с нами», — так говорила мастер Ти. Световой меч Отта Шираса покончил с дроидом. Его рука. Его атака.
Это перестало быть деянием, о котором узнают из панорам голокрона. Это стало решением. Его решением. Тем не менее, Отт сохранил свои убеждения, будучи испытан огнём. И Амидала, как будто признавая за ним молчаливое право на эту духовную победу… наклонила голову:
— Полечу, — приняв и своё решение, она согласилась легко. И добавила с по-непонятному доброй интонацией. — Но однажды ты пожалеешь об этом не меньше, чем я, мой милый рогатый воин.