— Да сколько угодно, — удивлённо протянула Джессика. Нейт и правда сумел отвлечь её. Съёжившись под его курткой, она внимательно следила за манипуляциями. Когда Робинсон дошёл до футболки, губы девочки шевельнулись в недоверчивой ответной улыбке. Возможно, втайне она надеялась, что молодой оборотень не ограничится этим.
Так или иначе, её взгляд остался за спиной. Вскоре и само присутствие Данн отошло на задний план. Пропал холод, обжигающий голые ступни. Исчез ноябрьский ветер. Нейтан сидел на берегу, глядя на то, как из воды поднимаются свежеотёсанные брёвна, поддерживая длинный крепкий мост. Он больше не был чёрным. Не был серым, не был гнилостно-коричневым. В дубовой белизне досок сияли стальные скобы. Мусор остался, но вместо пластиковых пакетов в воде покачивалась гладкая шина с белым ободом, расползся в неровную кляксу брезент. Мистеру Бёрроузу стоило указать, ещё до первобытного зла в Америке поселился мусор.
Под каучуковую дробь лихо неслись машины. Нейтан не мог рассмотреть их снизу, но каким-то образом точно знал, как они выглядят. Блестящий чёрный «Студебеккер Старлайнер» директора бумажной фабрики. Большеглазые «Шевроле», сельские «Форды» с деревянными бортами. Или «Олдсмобили» с вертикальными задними дверцами, построенные ещё до войны. Нейтан Робинсон смотрел на городской мост сквозь призму времени, вдруг заглянув в пятидесятые. В те пятидесятые, где Койот-Фоллс рос и расширялся, куда приезжали инвесторы и владельцы больших блестящих машин, на содержании которых теперь можно разориться.
— Эх-х… — с грустью вздохнули рядом. — Таким он когда-то был…
Физическое тело Нейтана осталось на его стороне Границы, поэтому парень мог только смотреть. Но дух, кажется, без проблем воспринимал его. Всё-Приходит-в-Упадок выглядел как долговязый мужчина в бежевых слаксах с высокой талией и заправленной под ремень джинсовой рубашке. Сверху он носил банный халат нараспашку и квадратные солнечные очки. Только вглядевшись, Робинсон осознал, что под ними нет лица. И лицо, и кисти заменили мутные пятна. Дух копировал не конкретного человека, а собирательный образ. Он беззаботно развалился поблизости, поминутно прикладываясь к бумажному пакету, но Нейтан замечал всё новые и новые несоответствия. Полы халата въелись в мостовую тень. В очках ничего не отражалось, а цвет брюк до странности походил на цвет новых досок.