Анна и Альгерион
- Хватай! - взревела толпа. Нет, не люди, не какой-то человек, а именно толпа - это сборище людей. По отдельности они – ничто. Та бабка, что орала громче всех, в одиночку и громче мышки не пискнула. Но здесь, посреди своих, она расцвела, она воспрянула душой, она почувствовала то, чего ей всегда не хватало. Сила. Эта возможность сделать что-то – это она сводит с ума. Она позволяет выпрыгнуть из своей клетки, совершить нечто невероятное, реализовать свои мечты и стать, наконец, сумасшедшим – тем, к чему ты стремишься всю жизнь…
Безумная бабка – ничто, кричащий кусочек усохшей плоти, бьющий немощными кулачками в свою тщедушную и хрупкую грудь. Безумная же толпа – это та же бабка, но это уже большой, увесистый кусок плоти, бьющий серьезными, мужскими кулаками не в свою, а в твою тщедушную и хрупкую грудь. Все меняется, когда появляется сила, и люди, неспособные хотя бы просто ухаживать за собой, начинают решать, кого сжигать на костре.
- Kun tapaamme jälleen! – спешно закончил Альгерион свое заклинание, моментально уходя в забвение от наступившего холода.
А Анна рванула, что было мочи, в сторону, к скромной дозорной башенке, торчавшей посреди частокола. Там была вертикальная лесенка – наверх, спастись, вон из деревни… А толпа рванула за ней: два десятка вопящих, голодных глоток, напоминающих зверя, что несется по твоим следам, брызгая вонючей слюной.
- Держи ее! – кричала одна голова.
- Не убежит, ведьма! – вторила ей другая.
- Сожжем!!! – угрожала третья, срываясь на визг.
Прорываясь по сугробу, сестренка уже почти добралась до лестницы, чуть ли не падая в вязком снегу, но селяне не отставали – жадные руки ухватили ее за шубу, рванув на себя. Колдунья завалилась, утопая в белой ледяной каше, а злые руки потянулись дальше – к ее телу. Каким-то чудом вывернувшись, Анка сбросила с себя шубу, перекатившись по сугробу, и, оттолкнув ногой особо наглого, разгоряченного мужика, сумела ухватиться за ступени спасительной лестницы.
Но не тут-то было – люди настигли ее, больно хватая за плечи и бедра, от чего сестра закричала, вырываясь из объятий народа. И это у нее удавалось: пара яростных, отчаянных рывков и Рихтер запрыгнула на несколько ступеней вверх, откинув безумную толпу. Но на смену одним, топча их, прибежали другие – Анна только успела забраться на нужную высоту, вот, почти… Там, впереди, еще ступень, еще чуть выше и можно было спрыгнуть по другую сторону, сбежать! Оставалось чуть-чуть, совсем немного, пара удачных движений, но…
Обернувшись на мгновение, не понятно зачем и как, сестренка увидела облепивших башенку безумных, разъяренных крестьян, а за ними - кольца снежного вихря, обернувших Анну… Но змейки нигде не было. Уснув, она свалилась с головы, оставшись где-то в снегу.
И тут чья-то сильная клешня сдавила до хруста лодыжку колдуньи и резко дернула вниз, почти сорвав Анку с лестницы – та вскрикнула. И все-таки ее красные от холода пальцы уцепились за верхнюю ступень, сестренка держалась до последнего. Но, к сожалению, это было не так просто: чьи-то руки с недюжей силой тянули ее вниз, заставляя кричать от боли, а новые, жадные до ее тела ладони уже хватали за голени и бедра. Толпа ее настигла и поймала – оставалось только съесть, сочно почавкав молодой девушкой.