Развалившись в сугробе, я «наслаждалась» морозным воздухом. Легкие горели после дыма, казалось, огонь шел изнутри. Интересно, драконы, когда дышат пламенем, чувствуют примерно то же? Голова гудела, и способность рационально мыслить возвращалась постепенно. Первое осознание – опустошение.
Внутри поселилась бездна бессознательности. Искра затихла и уснула. Слабость накрыла каждую клеточку. Дышать? Зачем? Не проще ли просто упасть и снова потерять сознание? Заснуть в этом пушистом сугробе, похоронив свою боль и остатки ярости. Вспомнив мерзкого священника, который вонзился в мои губы, я содрогнулась от омерзения. Надеюсь, ему было больно, нестерпимо больно, пока он горел заживо. Если бы я могла – я бы его воскресила, а потом снова сожгла. А потом снова бы воскресила и сняла бы с него шкуру. А потом…
Мечты увели меня в трущобы возмездия, и к жизни вернули лишь послышавшиеся рядом шаги. С трудом поднявшись на ноги, я сразу же схватилась руками за голову и снова прокляла этого старикашку. Из-за него я теперь беспомощный кролик. Как на бойне, ей богу.
Подняв глаза к небу, я попыталась свистнуть, но раздался лишь судорожный хрип. Попробовав еще раз, я таки умудрилась подозвать к себе испуганную, взлохмаченную и изрядно потрепанную Фигу. Прижав к себе совенка, я ласково провела пальцем по ее голове и нежно прошептала:
- Ну-ну, это всего лишь я. Все хорошо.
После успокоения комка перьев, я посадила ее на плечо и шатаючись постаралась отойти за ближайший дом или дерево, чтобы издали рассмотреть непрошенных гостей.