Под ногой хрустнула шишечка, а может желудь, все равно не разобрать в этой тихой темноте. Реагируя на звук, с дерева взметнулось что-то черное, большое, величественное. Я услышала, как рассекли воздух два стальных, проворных крыла, мне даже показалось, что я успела углядеть отточено блестящий, аловато-грязный глаз, но это уже была игра воображения – на таком расстоянии я бы и голову птицы не увидела. Хотя знала, что, скорее всего, это ворон. Медленные шаги тяжело давались, вспыхивая то болью, то усталостью. На какие-то мгновения я останавливалась и пыталась понять, где я и что тут вообще делаю. Память играла жестокую шутку, вместе с ироничным мозгом.
В холодной тишине мне казалось, что я слышу каждый нервный удар своего сердца, на который не хотелось реагировать ничем, кроме как злобного шипения. Только воздуха не хватало. Черт. Его всегда не хватает.
Древние исполины расступились, насмешливо показывая мне маленькое поле брани. Лагерь превратился в какой-то затушенный кавардак. Гном стоял, тяжело всматриваясь вдаль, а Фрэдди… на него страшно было смотреть. Только вот мое безразличие не давало ни боятся, ни переживать. Посмотрев на разорванную руку брата, я лишь смогла выдавить из себя обескровленную, нелепую улыбку.
Спиной я ощущала взгляды. А может мне казалось? Их было бесконечное множество. Злые, рябящие, покрытые свирепой пленкой жажды. Они были голодны, они хотели пить. Они мучились, выли, видя как вытекает каждая капелька багровой крови, как впитывает ее безразличная земля. Я чувствовала, что еще миг, и они обрушатся лавиной, сметая жизнь на своем пути, разрывая деревья, вспарывая воздух. Наваждение захватило с такой мощью, что я сжала брата стальной хваткой, не понимая, откуда берутся силы. Золотой ворох угольков, безумной пленкой покрыл мои небесные глаза, прячась в глубинах заснувшей Искры. О духи, что за демон меня укусил?
Я встряхнула головой, отвлекаясь от бредовых мыслей. Надо прийти в себя, сейчас нельзя расслабляться. Обняв Фрэдди, я повела его к перекинутому бревну и осторожно усадила, приговаривая:
- Тихо-тихо. Я старалась, брат. Извини, быстрее не вышло. Все будет хорошо. Помнишь сказку, что нам мама когда-то рассказывала? Помнишь про рыбку, которая превратилась в рыбака? Я хочу, чтобы ты сейчас вспомнил эту сказку Фрэдди, вспомнил каждое слово, каждую мамину интонацию. Слышишь?
Я встряхнула брата, заглядывая в его глаза. Там гуляла боль, гримасничая и злобно поглядывая в ответ. Ее было так много, что даже мое огрубевшее сердце покрылось кровавой испариной. Его надо отвлечь. Хоть чем-то.
Я опустилась рядом с ним на колени и почувствовала, что сделала это зря – ноги жалобно взвыли от счастья и отказались слушаться, решая, что теперь можно отдохнуть. Скрипнув зубами, я отвела в сторону запачканные запекшейся кровью волосы и печально улыбнулась брату. Взяла его целую руку, осторожно погладила и твердо, уверенно произнесла:
- Это была маленькая девочка. Она нашла как-то рыбку, которую выкинуло на берег. Рыбка умирала без воды, и девочке стало ее жалко, тогда она принесла рыбку в свой маленький домик, на берегу моря и пустила ее в большое корыто. Она накормила рыбку хлебными крошками и стала ухаживать за ней. Рыбка влюбилась в эту девочку. Но семья была бедной. Им нечего было кушать и однажды родители умерли, оставив девочку одну. И тогда уже сама девочка начала умирать от голода, не зная как себя прокормить. Вспомни, Фрэдди, вспомни, что сделала рыбка и продолжи сказку. Давай. Мне это очень важно. Мне это безумно важно.
Оставив брата в задумчивости уставившимся в дымные угли костра, я попробовала встать. Получилось это только с третьей попытки. Слабость и агония, заполнившие тело, буквально раздирали меня на куски. Сцепив зубы, чтобы не застонать, я осторожно пошла к мешку. Поравнявшись с Мамоором, я тихо, чтобы не тревожить брата, произнесла:
- Я видела Сьежа, гном. И я, кажется, знаю куда его утащила ведьма. Надо найти его, помочь. Хотя бы потому, что без него мы не пройдем этот лес. А еще потому, что он тогда тебя не бросил на съедение гидре.
Обернувшись на брата, я сглотнула подступивший к горлу комок и выдавила из себя, беря гнома за мощную руку:
- Мармоор, спасибо тебе. Ты спас его, когда я не успела. Я твоя должница теперь и, надеюсь, скоро искуплю свой долг.
Пожав его руку, я мрачно добавила:
- Я перевяжу руку Фрэдди, у меня есть какая-то старая лекарственная мазь. Пока я буду это делать, пожалуйста, следи за окрестностями. Кошки могут вернуться.
Добравшись до мешка, я устало рухнула рядом с ним на колени и прижалась спиной к стволу тополя. Как же хотелось спать, хотя бы на одно мгновение сомкнуть эти зудящие глаза. Нельзя, еще будет возможность. Нервно подрагивающей рукой я отрыла в мешке баночку с мазью и длинный клаптик какой-то ткани. С трудом поднялась на ноги и подошла к отрешенному, задумчивому брату. Села перед ним прямо на землю и повернула к себе пальцами его подбородок.
- Ты вспомнил, Фрэд? Вспомнил то, о чем я тебя просила? Расскажи мне, Фрэдди, расскажи, чем закончилась сказка.
Я искренне надеялась, что это яркое воспоминание из детства отвлечет его. У брата шок, но если не перевязать рану сейчас, потом может быть уже поздно. Вспоминая сказку, на пару секунд я будто снова вернулась в тот мирный, убаюкивающий кусочек прошлого. Когда мы были вместе. Когда мамин голос еще жил и дышал рядом с нами.
***
Блуждающий огонек свечи где-то на шершавом, дубовом столе. Теплые отблески на стенах, от печки. Мягкий, нежный аромат маминой выпечки. Эти бесподобные медовые пирожки, как мы их любили в детстве. В маленькие окошки бьется степной мороз и жужжащий роем пчел ветер. Ночь. Зима. Где-то воет собака, жалобный плач которой перебивает веселый треск поленьев. Мы с братом сидим за столом, на одной лавочке, закутанные в махровый плед. Жадно смотрим на остывающие пирожки и слушаем тихий, мелодичный голос мамы. Она так часто рассказывала нам сказки. Теплые, душевные, убаюкивающие. Фрэдди особенно любил сказку про рыбку, которая стала рыбаком, чтобы спасти от голода маленькую девочку. Рыбку, которая пожертвовала всем ради человека, которая забыла прелесть своей стихии и предала своих сородичей. Мне всегда эта сказка казалась очень грустной, но брат от нее замирал, и дышать начинал неровно, волнующе. Будто эта сказка была драгоценным камнем, небрежно брошенным перед нами мамой.
***
К горлу подступил комок. Я спрятала глаза, которые резко заслезились, и открыла коробочку с мазью. Она была холодной и пахла можжевельником.
- Расскажи мне ее, Фрэдди. Расскажи мне про рыбку.
Я дотронулась рукой до раны, втирая мазь и наблюдая за лицом брата. Я очень надеялась, что кошки отстанут хотя бы сейчас, дадут эту слабую передышку.