Холод цепкий, словно шелкопряд, спеленал тело острыми прутьями льда. Как одиноко и сиротливо. Глаза сами собой устремились к небу, сквозь бушующий, осенний пламень крон, туда, выше, к немым звездам. Сквозь переплеты ночных туч, сомкнувших свои кустистые лапы на небосводе, к маленьким и таким редким пробелам агатового неба. Их робкие взгляды смотрели с укором. Их серебристый пепел разрывал своей недосягаемостью. Мы не нужны им, они это знают, а они жизненно необходимы нам, и это они тоже знают. На лицо упала маленькая капелька дождя. Такая же одинокая, как и я. Она растаяла в темноте, скатившись по щеке. Почему я не могу растаять точно так же? Прямо сейчас… чтобы не помнить, чтобы не знать, чтобы просто получить такой редкий шанс – забыть.
Ноздри щекотала раздирающая легкие вонь. Я хорошо знала этот запах – запах гари, запах ушедшего огня, запах разъеденной алым цветком плоти. Я ненавидела его. Особенно в такие моменты. Душа моя, которая сейчас испуганным котенком забилась куда-то в межреберное пространство, рыдала и тихонько ныла. Она лепетала что-то свое, спрашивала зачем, почему. Я не слышала до конца, но я понимала, что спрашивает она зачем я рву ее на части, зачем не берегу ее девственно-снежную пленку, зачем сжигаю раз за разом. Ведь так у меня скоро не будет души, верно? Там внутри все окрасится в черный, горячий пепел. Может тогда я, наконец, согреюсь. И все равно уже кем я стану и был ли в этом смысл.
Апатия, заполнившая мою голову, не давала мне вскочить, вспомнить о брате, вспомнить, что еще не все сделано, что нельзя вот так просто лежать на холодной, простуженной земле. Меня стегали сотни причин и тысячи оправданий, на горящие удары которых я не реагировала. У меня была более важная задача – я хотела успокоить свою душу. Тело болело в ответ на ее завывания, и я просто не могла больше жить один на один с мраком этих воплей. Будто внутрь засунули испуганного ребенка, который не даст тебе заснуть, подумать, просто дышать. Ну за что ты плачешь? За что не даешь мне покоя? То, что сделано – не воротить. Каждому поступку есть место на земле. Каждому решению есть причина и цель. Тебе просто не понять, насколько это важно было, насколько я дорожу этими всполохами, постепенно уничтожающими меня. Плачешь… ну какой в этом смысл? Ты не образумишь меня. Ты лишь причинишь мне ту боль, что добавится к многолетним, многопричинным истязаниям. Хочешь этого? Хочешь мести? Что ж, дерзай, мне уже все равно.
Земля заботливо заползла под ногти, когда я, одурманенная, плохо думающая, постаралась найти опору и встать. Меня слегка мутило. Внутри зияла ужасающая пустота, которая разрасталась все быстрее и быстрее. Казалось, еще один короткий миг и она поглотит навсегда. Искра заснула, оставив меня один на один с последствиями моего решения. Господи, как я ненавидела эту ответственность, как она душила меня, не давая сделать долгожданный, трепетный глоток этого прелого воздуха.
Ухватившись дрожащими пальцами за ствол ближайшей березки, я вздрогнула от нового удара ледяного ветра. И зачем мне вставать? Зачем куда-то идти? Почему бы просто не полежать на этом уютном, обгорелом клочке земли? Ответ пришел немного сбоку – снова закричал мой брат. Брат. Фрэдди. Боже, спасибо, я все еще помню, как его зовут. Это казалось нестерпимо важно.
Глаз щипнуло, и по грязной щеке поползла упрямая, вязкая слеза. Ну этого еще не хватало. Она не моя, я не верю в слезы. Это все ты? Все не умолкаешь? Ноешь и ноешь. Как же я устала от тебя. В следующий раз я спалю тебя дотла, просто чтобы не было таких постыдных моментов твоего триумфа. Мне наплевать что больно, я могу жить с этой болью, а ты нет. Но ведь это не мои проблемы, правда?
Шаг, он дался тяжело. Медленно осел на примятую листву. Тело шатнулось, но я смогла удержаться и была бесконечно рада этой маленькой победе. Мне так хотелось спать. Уткнутся во что-то теплое и мягкое, и проспать до последнего часа, до последнего удара своего истощенного сердца. Это желание было выше меня, и я на какой-то миг уже готова была с выдохом кинуться назад в объятия земли, лишь бы никуда не идти, ничего не решать, ни о чем не помнить. Нельзя. У меня есть ответственность и мне надо стойко ее держать.
Фрэдди. Повторяя его имя и напоминая себе, что я единственное, что у него есть, я шла вперед. Шла бесконечно долго, наверное, но я искренне старалась. Я очень хотела успеть.