На смену короткому, но отмеченному впечатляюще неприятными или может неприятно впечатляющими встречами дню пришла своенравная осенняя ночь, что привела с собой дождливые хилые тучи, которые как-то незаметно расползлись по всему небу, скрыв от взора лунный свет, и уплотнив тем самым лесную темень до состояния черным-черно. На маленькой полянке недалеко от тракта горел костер, кротко подрагивая под немым устрашающим взглядом непроглядной окружающей тьмы и освещая фигуры людей и гнома, две палатки и коней за кругом света на краю поляны. Путники утоляли голод, как и их животные. Произносимые слова превращались в пар на холоде и тут же растворялись в воздухе. Если бы не дремучий лес вокруг, им всем было бы более-менее уютно. Но спокойствие Гройенвальда было обманчивым и даже поблизости поющий соловей мог оказаться совсем не соловьем, а лесным чудищем, которое усыпляет таким хитрым способом бдительность жертвы... Закапал дождь, стало зябко, сыро и мокро.
Marmour окунул в теплую воду в котелке листья жицы, которые он взял из своих алхимических запасов и подошел к своему пони. Гном приложил целебные листья к ране на крупе Хуча и подождал немного, удерживая их на теле животного. Потом не спеша вернулся к костру. Все как-то вдруг напряглись и переглянулись, каждый в эту минуту почувствовал взгляд в спину, как будто кто-то наблюдал за ними из-за ближайшего куста. Из глубины леса раздался жуткий вой, от которого даже у ля Ира кожа покрылась мурашками. Смолкла соловьиная песня. Гном прокашлялся:
- Кхм-гм, вот ведь погода, а. Прям не погода, а напасть какая-то - негромко сказал он - В Подгорном Королевстве такого вот нет. Ни тебе дождя, ни жары, ни холода - все одно - и потому хорошо, благодать...