-Ахахаха! - рассмеялся ля Ир, положив свободную левую руку на стальное "пузо".
-Черт, Зеленая Биргет, или как там тебя, старая ведьма, ты говоришь как моя мамочка, да будет блаженно её пребывание в Аду, как утверждают мужеложцы из Церкви Отца! - де Сьеж вновь захохотал, а закончив, он натянул маску серьезности и продолжил:
-Оо! "Боль и страдания! Смерть!" Ууу! "Хор сотен приведений!" - начал кривляться рыцарь, изображая отвратительное лицо гнилой мерзавки.
-Да, а этот шепот вокруг, и как будто кто-то ходит по лесу! Мамочка, я сейчас обкакаюсь от страха! Ахахаха! - не выдержав, Жан-Батист снова заржал, и начал от хохота бесцельно размахивать арбалетом, а забрало шлема упало обратно на лицо, отчего Жан-Батист рассмеялся еще сильнее, а сам смех стал гулким и приглушенным, словно кто-то вздумал вещать из закрытой железной бочки.
-Ну ты, старая кляча, могла придумать что-нибудь и пострашней! Скажи-как мне на милость, вот на кой черт тебе, старой одноногой грымзе нужны какие-то там кругляши? Хочешь заказать себе протез и пудру? Увы, боюсь, это не сделает твою рожу более привлекательной! Право слово, я готов тебе отдать эти деньги, лишь бы это веселье не заканчивалось! - ля Ира трясло в седле от беззвучного смеха. Но, ему все же удалось успокоиться и откинуть забрало на место, которое мерно тряслось в такт хохоту.