Ульвену неприятно и тяжело было от того что он собирался говорить, но кто-то должен был произнести эти слова. Не располагало ни место не время. Он поморщился и фыркнул, пытаясь отделаться от, норовившей влезть в нос вместе с вонью, крупицы пепла.
- Ярл, - начал он, тяжело подбирая слова. Как камни двигал.
- Скверна пробралась на новую землю на нашем драккаре. Человек, несший в себе семя Тьмы много лун плыл с нами бок о бок. Ел с нами. Сражался с нами плечом к плечу. Знал ли он сам что отмечен? Ведал ли что несет в себе погибель? На те вопросы у нас нет ответов. Тьма хитра и коварна.
После этих слов друид благословил остальных жрецов и попросил благословление сам.
- Ты наш вождь, и друг, и брат по оружию. И мы все помним об этом. Но случившееся здесь - не битва людей, но спор богов, который видимо длится уже много зим. И мы не знаем - окончен ли он. И на кону поставлены не только наши шкуры но много больше. А потому сейчас я спрашиваю тебя, Харальд Белогривый, ответь нам, не людям, но жрецам вечных богов, дарующих силу, прогоняющих тьму и побеждающих ложь. Что ты видел, слышал и чувствовал после того как враг ударил тебя накрыв и сокрыв от нас. Ответь ни чего не тая. А затем мы вчетвером должны подумать... крепко подумать, есть ли у нас способ распознать затаившуюся скверну?
- И ничего не говорите мне про черную кровь. Я видел достаточно желтушных младенцев, калек и пьяниц, чтобы точно знать, что даже легкое изменение цвета крови видно на лице и коже. Будь у предателя черная кровь... или... хм... будь у него "вся кровь - черная", он бы не проплавал с нами и одной луны.