Чем дольше она говорила, тем большее удивление пробегало по лицу кушавшего Льётольва. Тор... сам великий бог грома навестил мать этой женщины в этом, как они раньше думали, богами забытом краю. Покосившись на тяжелый меч, висящий на стене, скальд отставил тарелку в сторону, вытирая губы, и тревожно забарабанил пальцами по столешнице, пытаясь осознать остальное. Неужели даже боги подвержены скверне? И если так, то почему только северный край она поразила? Может это яд Нидхёгга черными потоками сочился по Иггдрасилю вверх, настигая только детей севера? Слишком много возникло вопросов, и слишком мало оказалось ответов. Он понимал, что колдунья больше не в силах ответить ни на что из того, о чем текли тяжелые думы сына конунга, а для того, чтобы задавать те вопросы, которых ждали от него остальные, был он слишком напряжен и задумчив.
- Ифрэ, пойди помоги остальным, благодарю за ужин, но если я доверяю ей, а плута хитрее меня не сыскать, то уж тебе и подавно стоит. Или не стоит. Не важно, иди.
Дождавшись, пока рабыня покинет дом, воин медленно поднялся и, подойдя к удивительно высокой (даже чуть выше него самого!) эльфийке, задумчиво потрогал талисман у нее на шее. Отмеченная богом грома... теперь уж точно ни у кого не возникнет желания подвесить её на крюке, или устроить кровавого орла если вдруг что. И все же, она еще могла выкинуть глупость.
- Считай, что он тебя наконец-то спас. Спасет ли еще раз... лучше не проверять. Меня зовут Льётольв - я простой певец и музыкант, но второй, как считаю сам, после ярла в нашей дружине. Как уже говорил - с нами тебе может быть и весело и приятно, а учитывая, что наш бог отметил тебя встречей, то иного быть и не должно. Норны сплели узор так, чтобы ты встретила нас, и стала одной из народа севера. Да, не удивляйся, этот Тор - один из богов нашего народа. - Он ухмыльнулся и, оставив её, отошел к бочке с водой, умываясь и смывая кровь с тела, делая иссиня-черные татуировки четче на коже, покрывающей жгуты перекатывающихся мышц. - Мы - завоеватели, так что в вашу страну пришли сделать её своей. И, будь уверена, у нас это получится. Ваши воины по сравнению с нашими - слабы, хотя Харальд надеется, что так не везде. Он вообще любит, когда сначала ему надирают жопу, а потом уже он надирает её в ответ. Забавный ярл у меня, ничего не скажешь. Те, кто будет готов служить нам, могут однажды получить право именоваться равными. Мы в этом смысле лояльны, любой проникшийся нашим путём - достоин быть одним из норманнов. Не захочешь стать равной - ничего, я со своими рабами обращаюсь достойно. Во всяком случае, они всегда сыты.
Наконец, осознав, насколько восхитительна пресная вода после стольких месяцев в соленом море, Льётольв, нимало не смущаясь присутствия эльфийки, скинул сапоги и штаны на пол и, как был - нагим, покрытым татуировками могучим мужчиной, так и залез в бочку целиком, благо там еще даже место осталось. Изо рта его вырвался вздох невероятного блаженства, после которого он снова смог сфокусировать мысли на пленнице.
- Можешь не прятать руки, мне нравится. Это одновременно дико и волшебно, а как скальд, я люблю собирать как дикое, так и волшебное, и еще всякое. Не желаешь присоединиться? Тебе явно надо расслабиться и осознать, что опасность прошла и теперь начинается новая жизнь, полная возможностей. Кстати, как твое имя?