- Они... Они... - выравниваясь с помощью герцога, сообщила Виссиль. - Там... Моя семья... Во дворце...
Чародейка огляделась вокруг. Как же это было ужасно.
- Как же их много... Все жители... Они идут за нами. - не могла не говорить женщина. - Как те скелеты... Может, где-то внутри они также тянутся, также верят? Эвелинн... Что говорит тебе кинжал?
Впереди - река... Скоро дворец. И они...
Нет. Вот они. Уже здесь. Встречают её... Без радости. Жгучим укором...
Сын... Как же измученно и безжизненно выглядит ее ребенок. Словно среди всех преступлений Тьмы это - самое страшное. Почему он такой? Разве не должен мальчик глядеть такими же без различными пустыми глазенками? А не безвольно висеть, как старая потрепанная игрушка?
Виссиль прижимает ладонь к груди. Кулачок, сжимающмй слегу. Чародейку колотит.
Наваждение или же нет?
Она хватается за Орсо. Снова. Так сильно, будто это поможет ей удержаться сознанием в мире живых.
А я и иду! Я пришла помочь вам! Мы все пришли. Столько дней, месяцев, циклов... Лишь мысли о вас и подобных вам. О великой трагедии. Ни капли жизни, ни единого вдоха не было потрачено на что-либо, кроме заветной цели.
Тьма может шептвть вам что угодно. Но я иду с чистой совестью и в живом ещё сердце стучит эта правда. Мы не сдались. Мы выстояли, не позволив жалости к себе сбить нас с пути. И вот мы здесь.
Не так быстро, как хотелось бы. Да, Корпус не смог вам помочь сразу же. Не смогла и Церковь. Само Прорицание, похоже, не могло дотянуться до столь ужасного будущего. Чтобы предотвратить его.
Я много думала об этом. Что, если Тьму впустили сюда, создав брешь? И ждут впереди, упиваясь собственным изврашенным могуществом?
Как бы там ни было, все же мы пришли. Помоги, любимый. Помоги. И мне, и себе, и сыну. И всем вокруг.
Сколько бы коварных ловушеу вокруг нас не поджидало. Помоги и убеокги. Подскажи. Потому что так будет правильно. Мы должны закрыть брешь и дать чужкродному уйти к себе домой.
Только так мы все сможем обрести покой. И, возможно, даже сама Тьма.
- Орсо... Сир... - позвала чародейка. - Что бы вы не видели, смятенные души, скованные Тьмой, обмануты сами и внушают ложь. Но Жизнь - наш Дар. - Виссиль убрала ладонь с локтя мужчины и осторожно прикоснулась к его щеке, как некогда это сделал Роберт.
Собрав всю силу возникших тогда в её душе чувств, добавила:
- Наше дело - правое. Свет внутри.
Она не знала, что покажет герцогу Тьма. Но стоило помогать друг другу помнить о жизни. Хоть как-нибудь.
Как же холодны её пальцы. Что же ещё придумать такое в помощь себе и другим?
Ничего нового, кроме забивающих здравый смысл голосов в голове, орущих без конца монотонные и своеобразные тёмные молитвы... Бесконечные оды самоуверенной, пугающе беспечной Тьме. Оглушающие, уродливые.
Что ещё способно их перекричать?