Перед лицом темных видений, что возникали изменчивыми образами, стоило лишь закрыть глаза, Роберт вспоминал своих наставников.
Брат Томас учил любви Создателя и смирению перед невзгодами. "Много в жизни нашей печали и горестей", - говорил он, не разгибаясь, возделывая монастырский сад, - "Но то есть испытания для наших душ. Тело смертно и бренно, душа бессмертна и чиста. Для того и нужны напасти, чтобы мы могли проявить лучшие свои качества и, не запятнав души своей, предстать перед Создателем без стыда, но в смирении, и в награду за кроткую стойкость обрести вечный покой. И есть в этом высшее благо".
Епископ Туччи учил гневу Создателя и страху перед ним. "Тяжела десница Создателя, карающая нечестивцев за грехи их! Так станьте же разящим мечом, что сжимает эта десница, служите верно и исполняйте Волю его беспрекословно и не зная ни сомнений, ни сожалений, ибо праведной яростью своей направляет Создатель свой удар и горе тому, кто обернется против его воли!".
Брат Филипп, старик, что ухаживал за мертвыми и знал все могилы по именам, учил безразличию и служению. Он ухаживал за надгробиями всю свою жизнь, делая, что должно, усмиряя порывы своего некогда чуткого сердца. И сказал всего лишь раз, но так, что врезалось в память намертво: "На погосте живучи, всех не оплачешь".
Что оставалось Безмолвному? Дождаться лишь, пока командор скомандует о привале, да начать чистить доспех и ухаживать за оружием, готовясь к последней, решающей битве