"Тот, кто открывает Золотые врата, светлый, всеблагой и милосердный. Встречающий свет, жизнь дающий и жизнь провожающий. Расцветающий зарёй, творящий и восхваляемый. Дарящий надежду..."
Слова пересыпаются как мелкое зерно через сито. Светлая, буквально вросшая в землю у изголовья Илль читает древнюю окриссарскую молитву Создателю. Пальцы незримо плетут заклятье. "Отвори же нам Врата...и дай свет, ибо свет - это Путь..."
Золотистых нитей становилось всё больше, уже не только ладони и пальцы были покрыты ими, но и руки тоже. Всё выше и выше разливалась магия, вырываясь из тела Эвелинн. Теперь уже не отдельные нити, а легкие золотистые крылья искрились за плечами чародейки, укрывая голову и плечи Илль, залечивая внешние раны. Но дотянутся ли они до самой Звездочки, хватит ли у неё силы, чтобы не разорвалась, не потерялась связь, что вернёт душу?..
— Лишь бы хватило сил, — прошептала Виссанти, вкладывая в последнее усилие всю свою волю. Ещё одно... она мысленно обращается к "Рассвету", ища у него поддержки, но кинжал опережает Элиас. Девушка чувствует, как обнял её храмовник, и шепчет слова поддержки. Казалось бы, говорит простые вещи, но девушка невольно краснеет, и ей стоит больших усилий, чтобы не сбиться с темпа, не перепутать слова молитвы. Но вместе со смущением, тепло поддержки проникло в самоё её сердце, заставив его восторженно трепетать. И этот последний порыв, казалось, решил всё. Рванулись, сплелись в единое нити, и смерть отступилась - как тьма отступает перед светом.
— С... возвращением, — улыбнулась она Звездочке, внутренне радуясь успеху и словам вернувшейся. Создатель услышал её молитву! Больше она ничего добавить не смогла – слов уже просто не нашлось. Просто крепко обняла Илль, украдкой утерев слезу, потому что вспомнилась Дебора, которой уже не помочь.
И только сейчас она ощутила две вещи - как ужасно устала и... что находится в крепких объятьях Элиаса. Но вместо того чтобы смутиться, отстранить храмовника, девушка прикрыла глаза и прижалась к его груди, на мгновение растворившись в них. Застыть бы так, замереть, до тех пор, пока будут держать ноги. Она и не представляла, что такой суровый и сильный Элиас способен обнимать так нежно. Она шепчет ему что-то в ответ на благодарность, но не слышит саму себя.
Но вскоре ей напомнили, что счастье пока ещё слишком мимолётно – увлекаемый долгом, Рассмусен вынужден отпустить чародейку, чтобы выполнить свои обязанности. Виссанти поднимает на него голубые глаза, полные бесконечной благодарности... и, пожалуй, чего-то ещё, более нежного.
— По... пожалуйста, — шепчет она в ответ и отступает, давая ему пройти. Ни промокшая мантия, сапоги и ноги, испачканные в грязи, не занимают её внимания – к счастью, Виссиль уже успела позаботиться о всех раненных. Девушка благодарно кивает ей, и послушно изучает карту, предложенную Элиасом.
Вопрос Джона застаёт её врасплох. Окутанная эйфорией успеха, Эвелинн невольно кусает себя за губу: она чуть не забыла про Дебору! Действительно, есть же ещё погибшие, она сама видела, как Дебби...
— Я... могу попытаться ещё один раз. Но это очень сложная магия... для неё нужно тело, и не всегда получается... успех не гарантирован, а само заклинание очень истощает... прежде чем снова можно обратиться к подобным силам, нужен отдых. И, боюсь, у нас нет времени, чтобы отдыхать столько. К тому же, после этого я ослабну, из-за чего все мои заклинания будут слабее. Я вообще очень рисковала, и... — Виссанти виновато посмотрела на остальных, сцепив руки в замок, — Извините. Последнюю попытку я бы желала оставить на будущее. Хотя там и погибла моя подруга.
Невысказанным осталось то, что в этот момент чародейка подумала об Элиасе. Именно для него ей теперь хотелось сохранить шанс вырвать кого-то из лап смерти.