Он так резко побледнел, что Виссиль не на шутку испугалась. Но поняла вскоре, что никакие порождения Тьмы не плетут коварные сети. Обескураженность храмовника вызвала неловкое чувство, то самое, будто она именно свидетель именно этой кражи яблок из его образа. Взгляд чародейки стал по-милому виноватым. Так и чувствовала себя женщина, будто вторглась в чужое пространство. В сокровенное, которое не предназначалось для её глаз. Да и вообще, чьих-либо глаз.
Но душа Виссиль была чиста и в ней не было желания уязвить или насмехаться. И вместе с оттенками вины читалась теплота. Искренная, без прикрас.
Изумление вспыхнуло в глазах женщины, когда ладонь Роберта протянулась к её лицу.
Безмолвный продолжал удивлять. Необычно удивлять! Ни слова из уст и столько всего сразу - в одном лишь жесте.
Заиграла на губах чародейки одновременно нежная и счастливая улыбка. В глазах напротив она читала Жизнь и Свет. И подымалась внутри надежда, ещё большая. Распахивая сердце и радуясь тому, что ей было подарено трогательное мгновение, которое, возможно, больше не повторится никогда.
- Я скорблю об ушедших и трепещу от того, что увидела. - тихо молвила Виссиль. - Спасибо. За твою искренность. Сначала я боялась, что невольно подглядела, теперь знаю, что ты показал сам. И больше. - самой ей показалось, что говорит совсем невпопад.
А на коже приятной негой ложились осторожные прикосновения. И осушали слёзы. И светили ещё одним маяком, разгоняющим Тьму.
Чародейка вдруг подумала, Создателя ли Свет, которым делится с ней Роберт? Или она сама настолько отвыкла от простой людской теплоты? Или и то, и другое? А, может, что-то ещё?
Остановись мгновение... Хочу вдоволь напиться упоительной росой. Понять и разгадать тебя.