Мохнатые чудища. Черные, поганые. Сколько еще таких слетится к храму? Туда ведь они держали курс, верно?
Чернота вокруг, прорезаемая светом тревожащих Тьму солнечных людей. В душе оживали картины... все, каким бы оно ни было, любой цвет, все неизменно обратилось в одно. Как же это невыносимо скучно, однако? Быть может, Тьме одиноко? Она хочет нового, но в природе своей не умеет иначе и извращает все, к чему прикасается. И никогда не сможет насытиться, прикоснуться к желаемому.
Дивные мысли порой приходят в голову.
Не заплутать бы только. Не заплутать.
Лес
Ноги ломило и жгло. Сердце стучало неистово, разгоняя кровь, не позволяя усталости одолеть окончательно.
Жуткий монотонный пейзаж терзал нервы, не позволял расслабиться.
Она ступала, шаг за шагом. И размышляла... о неизбежном. О том моменте, когда отряд истощится настолько, что не выжмет из себя более сил.
Подходящее место? Да где оно здесь вообще может быть?
И это угнетало. Но как бы им ни мечталось, как бы ни молилось... неизбежное близко. Уже слышна его мягкая поступь.
И тьма вторила - вот это не подходит для отдыха. А это - тем более! Ну а чтобы встать лагерем вон там и вовсе нужно быть идиотом. Обессиленным здесь не место, если нет жажды починуть во Тьме.
Способен ли клинок Рассвета вливать заново силы в иссушенные, истерзанные тела? Она бы очень хотела это знать.
Олень? Откуда здесь за последние двенадцать циклов взялся олень? Как он умудрился остаться прежним? Или чудится ей? Виссиль чуть не забылась, но вовремя себя одернула и стала вникать в разговоры. А пока тяжело опустилась на землю и стала разминать ноги.
Ох, бурелом - непрост и при свете дня. Да только не ради прогулки в карете сюда шли. В путь, так в путь.
Добавить ей было нечего, и так много полезного сказано. А потому женщина занялась поиском подходящей палки, не без помощи Звездочки, и затем встала в строй, связав себя веревкой с герцогом. Случайность ли? После пережитого в церкви эти узлы казались символичным. Не такими ли путами, в душе невидимыми, ткет свое марево Тьма?
Она разорвет их. Должна разорвать.
Ни жирные мухи, ни силуэты близких, ни клыкастые мощные зверюги не заставят ее роптать. Не заставят дрожать. Не заставят отступиться.
Вот и командир говорит о том же. Все верно. Виссиль лишь кивнула уверенно, взглянув на мужчину.