Легкий звон извлекаемого из ножен металла отзывается эхом в душе Эвелинн. Усталое отражение в клинке заставляет её на секунду задержать взгляд, застыть, отвлечься - это правда она? Вроде, и она: всё те же голубые глаза. Всё те же черты лица. И всё же, что-то неуловимо меняется. Что-то внутри неё. Словно песня меняет мотив.
До этого она ни разу не встречалась с подобным. Лишь слышала полуправдивые истории. Она не держала в руках мощных артефактов, наделённых сознанием. Не видела подобной мощи. И всё-таки сейчас Виссанти была готова сделать всё, чтобы помочь остальным. Чародейка ещё не окончательно уверилась, что зов "Рассвета" что-то значит, но во власти Тьмы человек ищет любой лучик Света. Этим лучиком для неё и стал кинжал. Она не раз подмечала, что невольно быстро к нему привязалась, но связывала это с наивной потребностью во что-то верить. Сейчас же Эвелинн начинала понимать, что за поддержкой, которой одаривал кинжал, скрывается нечто большее, чем человеческое желание жить и верить в лучшее. Артефакт сам впитал в себя надежду и веру, тоску и скорбь, тепло и радость, чаяния и мечты тех, кто его создал. Последняя воля Корпуса, самое сокровенное желание тех, кто приложил к созданию этого предмета руку - всё это сейчас мощным потоком неслось сквозь разум волшебницы, наполняя смыслом, множеством смыслов, каждый миг её существования. Сутью. Чародейка наконец успокаивается: если она должна рискнуть, она рискнёт. И либо преуспеет, либо погибнет, сражаясь. Решение даётся нелегко, но ответственность, возложенная на неё остальными, заветное желание увидеть Солнце подпирают её сзади, а бушующее величие могущественного артефакта, что буквально плещет энергией перед ней завораживает. И, глубоко вздохнув, Виссанти нырнула в неё, растворившись в золотистых песчинках целиком, без остатка.
"Так вот значит...это...Надежда? То, как она выглядит на самом деле?" - мелькает мысль в голове волшебницы, когда закружившийся водоворот из множества образов уносит её ввысь, к чему-то светлому и теплому. Эвелинн снова дома. Снова прячется под столом от матери, предвкушая радостный момент воссоединения. Девочка невольно опускает глаза и ахает от изумления: сквозь одежду, кожу, ясно светится яркий золотистый огонёк - такой же, что полыхает, переливается волнами снаружи. Трепыхается, отвечая на каждый всплеск бескрайнего Океана Света. Вот почему на собрании кинжал достался именно ей? Он почувствовал этот родной огонёк, ответил на немой зов внутри самой Виссанти? Светлая ощущает внезапный приступ эйфории - словно долгие годы она спала, и наконец проснулась. Проснулась - прочь от Теней! Вперёд, навстречу ярким лучам Солнца! Значит, она всё-таки ещё может светить. Значит, её пламя ещё не погасло.
И даже когда видение исчезает, а Виссанти возвращается в реальность - уверенность Светлой остаётся. "Рассвет" напомнил ей о клятве, данной декаду назад. Она обещала стать для остальных светом - и она будет им. Она пожертвует всем, чтобы исполнить это обещание. Её больше не пугают мертвецы, скребущиеся за дверью, алчущие того, что она держит в руках. Нет ни страха, ни отвращения. Лишь скорбь и сострадание переполняют сердце Виссанти. Теперь она понимает: эти существа просто желают того, чего были лишены давным-давно. И наверное, они тоже заслуживают коснуться - хотя бы в последний раз, того, что так долго алкали.Кинжал в её руке расцветает золотистым цветком. Вспыхивает факелом. Сверкает солнечным лучом. С её языка срываются слова полузабытого языка.
— И был Свет. И была Надежда. "Рассвет", пылай! — вскрикивает Эвелинн, вскидывая кинжал вверх, словно факел, высвобождая кипящую в нём силу.