Слова Деборы, брошенные напоследок, чуточку успокаивают чародейку. В конце концов, и правда, она это видела, и они готовы. Значит, шансов, что это произойдёт - мало. Если Светлая правильно запомнила давнее объяснение Дебби об этом заклинании, конечно. Но на всякий случай девушка опять касается руками рукоятки "Рассвета", чтобы ощутить прилив весеннего теплого бриза. Она улыбается Варун глазами - "Не беспокойся, я тебе верю" - и спешит поскорее на позицию.
"Светлячок". Слово эхом отдалось в душе Эвелинн. Она уж и не помнит, когда последний раз её так называли...нет, врёт сама себе: такое не забыть. "Светлячком" её звала мать, Гвендолин. И было это двенадцать лет назад. Воспоминания накрывают волной. Солнечный свет пробивается через нежно-розовые занавески. Белая бахрома скатерти приятно щекочет нос. Эвелинн, зажав рот руками, прячется под столом.
— Эвелинн! Где ты? Пора завтракать! — зовёт звонкий голос матери. Юная Виссанти хихикает, продолжая закрывать рот руками, чтобы не выдать себя.
— Светлячок! Ну хватит, если ты сейчас не покажешься - останешься без джема! Светлячо-о-ок!
А вот потом наступает провал. Вспоминаются только густые бронзовые облака, заволокшие небо. И крики. Много криков.
Чародейка вдруг понимает, что уже несколько мгновений буравит Фелицию стеклянным взглядом. Надо что-то сказать...наверное? А то ещё подумает, что и ей плохо. Но что, что сказать? Не выразишь же всё, что хочется в паре слов - а на долгий разговор нет времени, да и незнакомы они толком, чтобы открываться перед Храброй. Хоть и очень-очень хочется. Она ведь по-хорошему хотела.
— Светлая, — наконец выпалила Эвелинн, — У меня, просто, есть прозвище. Но Светлячок тоже неплохо.
А больше и прибавить ничего не успела. Надо было занимать позиции, которые указал сэр Элиас - разве можно было ослушаться! Подвести Расмуссена Эвелинн хотелось меньше всего на свете, прямо как и умереть. На указ - а именно так девушка восприняла слова Виссиль, согласно кивнула, без всяких ужимок. Алакрейн старше и опытнее неё, почему бы не послушать? Уж кому как не бывалой чародейке решать, куда приложить силу. Уже изготовившись, Виссанти вздрогнула, когда рядом встал Орсо де Труа. Его тяжелый взгляд по-прежнему вызывал неприятный холодок по спине. Тревожно стоять было рядом с этим человеком. Но сверкнул, извлекаемый из ножен меч герцога, и чародейка вдруг осознала, впитала в себя мысль так, как клинок рыцаря - свет: да ведь он защитить её хочет, рядом встал, чтобы закрыть от врага. "Значит и в нём есть что-то светлое" - улыбается про себя Эвелинн. Значит, и в нём ещё где-то теплится искорка Света. Нужно только раздуть.