Когда, по словам Эвелинн, прорицательница пришла в себя, Джон открыл было уже рот, чтобы сказать ей, что думает о тех, кто заставляет так беспокоиться окружающих и ставит самовольными колдунствами под угрозу всю миссию, но, когда Дебора начала говорить, так варежку и захлопнул. А рука сама нащупала рукоять меча, и стиснула так, что аж костяшки пальцев побелели. При предсказании Джон присутствовал впервые, и выглядело это неестественно и жутко. Мертвенно бледное лицо, напоминающая припадок судорога, смотрящий в никуда взгляд и слезы, текущие под влиянием кошмара, видимого одной лишь колдунье – все это и без вестей о чем-то приближающемся страшном и голодном заставляло чувствовать себя неуютно, а тут…
Джон почувствовал, как по щеке ползет слеза и машинально протер ее платком. А потом подумал, достал запасной и протянул волшебнице. Та, наверное, не чувствовала стекавших по щекам слез, но это не означало, что их не было.
- Возьми. Ты это, предупредила бы. А то мы перепугались.
Прозвучало это куда менее строго, чем Джон хотел сказать. Но что-то в виде молоденькой девушки, только что пережившей кошмар и, как невольно напомнил наемник сам себе, идущей на почти верную смерть, не позволило ему быть сейчас жестким. Когда он Мириам только встретил, ей было примерно столько же, и все еще сияло солнце…
- Возможно, ты нам всем сейчас жизнь спасла. Опасность нежданная страшнее всего. А так...
Джон старался звучать уверенным, но не факт, что у него это получалось. Нежданная опасность, конечно, страшнее. Но не страшнее верной гибели. Первой хоть противостоять можно. И не ясно, к чему относилось приближающееся нечто.