Юлиан от участия в экспедиции с целью разграбления давно заброшенной лаборатории, скрытой где-то на убитом термоядерным огнем Дайшане, был не в восторге, но по причине столь мелочной, что ему даже самому было немного стыдно. Его, конечно же, не страшил пеший переход по радиоактивным пустошам под защитой кустарного защитного скафандра, не раздражала перспектива таскать на себе десятки килограмм веса по пересеченной местности в адовой жаре без возможности вдохнуть полной грудью, и не настораживало отсутствие уверенности в том, что сыворотка, о которой говорил эскатоник, вообще существует. Нет, Юлиан был не таков. Десятилетия, проведенные на войнах дома Хазат и войнах собственных, приучили его относиться к тяготам, опасностям и невеликим шансам на успех со спокойным безразличием. Особенно в ситуациях, когда поделать с происходящим он ничего не мог. Заботило рыцаря совсем другое: броня. Принадлежавший еще отцу силовой доспех, жужжание приводов, запахи застарелой крови и смазки и перемигивание огоньков систем которого давно стали его частью, снова придется оставить на корабле. Вновь опуститься на один уровень с простолюдинами. Опять вынужденно скрывать принадлежность к дому Отэ. Ребячество, конечно, и даже мелочность, но мелочность, знакомая, пожалуй, каждому благородному.
Мысли эти невеселые и не особенно подходящие человеку его лет Юлиан, само собой, держал при себе, как, впрочем, и почти все свои мысли. Общение ради общения никакого особого удовольствия ему не доставляло, тем более, что о чем-то приемлемом он тут мог поговорить, наверное, с одним лишь принцем. Хотя в шахматы с церковником, он, пожалуй, будь на то время, тоже сыграл бы. Времени, однако, не было, потому что перелет, если верить словам колесничего, займёт всего лишь одиннадцать дней, за которые предстояло не только подготовиться к спуску в рукотворную преисподнюю, но еще и не растерять форму и поближе познакомиться с оружейными системами "Гордости Проциона", последнее упражнение с которыми вышло, на его взгляд, недостаточно успешным.
Когда корабль приблизился к парящей в пустоте громаде покинутой экипажем станции, Юлиан как раз сидел за своим боевым постом с толстенным руководством на коленях, знакомясь с премудростями механизмов, и ,привыкая к тому, как отзываются на его усилия сервомоторы турели, и шанс скрасить полет высадкой в потенциально враждебное окружение увидел сразу же. "Во враждебное, но не настолько, чтобы нельзя было надеть доспех", — быстро смекнул рыцарь и тут же еле заметно поморщился, стыдясь достойного юнца желания "выгулять" семейную реликвию. В любом случае, решение о высадке или ее отсутствии принимать принцу, а его в последнее время проще всего было найти на мостике. Куда Юлиан, естественно, и направился.
— Мессир, позвольте мне отправиться на станцию вместе с вами, — негромко предложил прибывший пред очи принца минут за десять до этого рыцарь, когда Алекто закончил разговор с Кузнецом. — Неизвестно, кто или что может считать ее сейчас домом, а при все уважении к вашим телохранителям, в случае чего, один боец в силовом доспехе сделает больше полудюжины простых солдат. Да и, честно говоря, я был бы не прочь сменить обстановку.