Через несколько часов отдыха, когда на Стигмате начался новый день, принц вернулся в Дармак, нанеся визит курии эскатоников. Их штаб-квартира находилась точно напротив курии ортодоксов и, с учётом наличия камер внешнего наблюдения, архиепископ Энжи наверняка оскорбился ещё раз. Виду, впрочем, не подал, так что в общем и целом визит не был омрачнен политическими неурядицами. Как отметили Юлиан и Патриция, кабинет капитана Аладотти был куда светлее покоев архиепископа, и со своими делами Искарино справлялся сам, без помощника. Впрочем, скромному философосу ничего такого и не полагалось.
Флавий до сего момента знал капитана лишь заочно. Ранг Аладотти несколько не соответствовал занимаемой должности, особенно ввиду её важности конкретно здесь, на Стигмате. Она была бы более уместна для магистра или пресвитора, но, тем не менее, выбор высших иерархов ордена пал именно на философуса Искарино Аладотти. Он зарекомендовал себя как человек волевой и инициативный, обладающий пытливым и цепким умом. Наконец, что немаловажно, Искарино раскрыл себя как способный к теургии ученик еще с малолетства. Похоже, у него были какие-то связи в Лиге, хотя бы по той причине, что его отец был и есть торговец в гильдии Колесничих. Чаще всего к Аладотти обращались по его капитанскому званию — его выправка бойца и превосходная физическая форма как-то не соответствовала типичному облику эскатоника. В отличие от того же Котты, например.
Компания собралась действительно большая. Сам Алекто, его сводная сестра, а еще Флавий, Ларкин и сэр Отэ... в кабинете было тесновато. Но, как водится, в обиде никто не остался. Да и вещи, о которых рассказал капитан, заставили всех позабыть о том факте, что стульев на всех не хватило.
— Вчерашний инцидент на стоянке вертолетов — лишь маленький фрагмент общей картины. Несмотря на видимые успехи в войне, наша оборона не столь уж прочна. Отдельные агенты симбионтов проникают всё дальше по Сети, и подбираются всё ближе к Византии Секундус и самой Святой Терре. Иногда это мотивированные террористы, действующие вполне осознанно, а иногда — простые люди, даже не подозревающие, что заражены. Каждый год домой возвращаются крепостные, некогда рекрутированные в солдаты, и мы не подозреваем, сколь многие из них несут в себе эту инопланетную заразу. Но пока что нам везёт, и "пробудившихся" удается ликвидировать прежде, чем они нанесут существенный урон или, чего хуже, распространят заразу дальше. Но неудачи в войне могут заставить симбионтов пересмотреть свою стратегию. Они могут понять, что империю, возможно, проще победить изнутри, нежели в прямом противостоянии. Вы, принц Алекто, лучше меня знаете, что имеющиеся внутренние распри и политическая борьба лишь играют симбионтам на руку. Кроме того, их, скажем так, "технологии", тоже не стоят на месте. Наш орден здесь, на Стигмате, немало преуспел в части изучения симбионтов, а бойцы Явления Света разрабатывают новые методы борьбы с ними — при помощи теургии в первую очередь. Архиепископ Энжи имеет дурное свойство всячески преуменьшать наши заслуги в этой войне, но этого его право. Вы тоже имеете право скептически относится к моим словам, но я уверен: тот факт, что Дармак выстоял, а нашим войскам удалось отбросить симбионтов далеко на восток — в первую очередь, заслуга эскатоников и тех из них, что служат в рядах легиона. Мы научились изгонять вирус симбионтов из зараженных, мы можем развеивать их боевой облик, блокировать их собственные мистические силы, засекать их воинов задолго до появления и многое другое. Думаю, вы прекрасно понимаете, сколь важное значение в войне имеет подобный арсенал. Наверняка всё это пригодится и вам самим в ходе вашей инспекции, но освоение подобной боевой теургии требует глубокого понимания путей и духовных практик нашего ордена. Вот почему я настоял на присутствии брата Флавия в ходе нашего диалога, — капитан встал из-за стола и достал из книжного стеллажа сурового вида фолиант в крепкой обложке с железными уголками, украшенный мистическими знаками, чьё значение понимал лишь он сам и Котта. Вскоре книга оказалась в руках Флавия. Глава эскатоников объяснил:
— Здесь собраны практически все известные заклинания Явления Света, за исключением тех, что ещё находятся в стадии, хм, полевых испытаний. Я ни сколь не сомневаюсь в компетентности иллюминатуса Котты, но должен предупредить: некоторые из них требуют тщательного изучения, и их следует использовать лишь в час великой нужды. Разумеется, эти знания предназначены лишь для служебного использования теургами Явления Света, но в данном случае имеет место быть особый случай, — капитан намекнул на проявленное доверие и, очевидно, ждал того же и от принца и свиты.
— У вас, должно быть, имеются некие вопросы. Я с удовольствием отвечу на них, после чего я хотел бы обсудить один вопрос, — судя по тону, под "вопросом" Аладотти подразумевал некое предложение.
***
Стигмата как бы естественным образом стала крупной точкой контрабанды — как в, так и из системы. В империю тоненьким ручейком стремились редкое оружие и артефакты преимущественно симбиотского происхождения. Разумеется, в случае поимки контрабандиста отрядом инквизиции с такими "игрушками", незадачливого торговца и его товары ждало незамедлительное наказание очищающим пламенем. Чтобы такого не случалось, в дело вступали влиятельные люди, в том числе и представители великих домов, поэтому конечная стоимость артефактов на черном рынке взлетала грандиознейшим образом. Но спрос был, и люди были готовы расстаться с астрономическими суммами. В свою очередь, проходившие службу на Стигмате солдаты, наемники и офицеры были заинтересованы в самом лучшем оружии, которого было критически мало в рамках казенных поставок, поэтому зачастую экипировку приходилось приобретать за собственный счёт. С учётом относительной скудности жалования, было нетрудно догадаться, откуда у людей на Стигмате брались деньги. Военные трофеи имели огромное значение.
Свою монету зарабатывали как частные поставщики, так и ушлые интенданты, заинтересованные в личном обогащении. Кто-то копил на безбедное будущее, а кто-то копил деньги на дачу взятки для получения билета обратно, домой, прочь с этой сумасшедшей войны. Арктор и Эмиль, что называется, творчески отнеслись к заданию принца, благо что у обоих имелись свои связи, репутация и причастность к "сообществу" для выхода на нужных людей. Светошумовые гранаты лишь оружием специализированным, были нужны далеко не всем, а значит встречались редко, потому торговцев или поставщиков нужны было ещё найти.
***
Передвинуть сферу всё же пришлось — бой с ней закончился прямо посреди коридора на второй палубе, поэтому выстраивать клетку прямо вокруг неё было по меньшей мере неудобно. Но когда Меш вновь взялся за сферу, та совсем не возражала. Всё проходило в точности, как при их первом знакомстве, только на этот раз охрана и защита сферы (или защита экипажа?) были куда более основательными. Помещение для медитаций показалось наиболее удобным в качестве тюрьмы. Через несколько часов работ, техники под командованием Кузнеца соорудили подходящую клетку, развели проводку, установили дополнительные патроны для ламп. Абсолютной уверенности в том, что этого будет достаточно для сдерживания сферы, не было, но лучше так, чем совсем никак. Всё остальное время техники обследовали важные узлы корабельных систем, дабы убедиться в том, что ничего не сгорело и не испортилось за то время, пока артефакт хозяйничал на борту. Отдельной головной болью для Меша стало изучение логов систем. К счастью, его действия отвлекли сферу, а потому та не удосужилась подчищать следы своей деятельности. Строчки машинного кода, последовательность команд и общая схема логики действий артефакта могли помочь понять его природу и оценить общий масштаб той угрозы, которую она представляла. По сути, за неимением других инструментов и средств, сейчас это был единственный способ как-либо изучить сферу. На деле это оказалось задачей нетривиальной, так что Мешу пришлось потратить солидное количество времени для комплексного анализа. Прежде чем приступить к этому, он удовлетворил просьбу доктора касательно систем жизнеобеспечения. Ответ был отрицательным: несмотря на то, что сфера пыталась усыпить их путем изменения состава подаваемой воздушной смеси, это никоим образом не затронуло криокапсулы, которые в этом смысле были полностью автономны. Имелась вероятность того, что артефакт мог повлиять на их работу дистанционно, однако судя по логам, все системы лазарета работали в штатном режиме, и автоматика действовала в соответствии с предписанными протоколами.
Похоже, что разгадку с пробуждением ведьмы следовало искать в другом поле. Сейчас, когда худшее осталось позади, Зейн мог спокойно собраться с мыслями и попытаться найти ответ на основании фактов, что были на руках. Он знал, что эффект анабиоза, что создавался капсулами, был комплексным и вместе с тем не инвазивным. Сопутствующие эффекты вроде понижения частоты пульса и общего угнетания ЦНС достигались за счет наводимого электромагнитного излучения, при этом корпус капсулы служил барьером для защиты тех, кто был снаружи. Технология дорогая и сложная, но это был тот случай, когда казенных денег не жалели. Мысленно прокручивания ход действий, Аттилас припомнил, что ведьма очнулась в тот момент, когда ментальная атака сферы прокатилась по кораблю, в результате чего трое людей потеряли сознание. Зейн не был уверен в этой теории, но похоже, что психическая атака добралась до сознания девушки, и сила её была такова, что смогла перебить "успокаивающее" излучение капсулы, наоборот, возбудив нервную систему. В такую канву складно укладывался тот факт, что вскоре ведьма опять вырубилась, будучи подавленной системами капсулы.
Большие вопросы вызывало и иное. Насколько он мог судить, ведьма обладала незаурядными силами, но по какой-то причине не стала их использовать. Или просто не могла? Что она пыталась сказать Зейну? Эти вопросы оставались без ответа. Амальтианину банально не хватало знаний о природе симбионтов. Впрочем, закрадывалось подозрение, что поведать об этом могла сама ведьма. Естественно, для этого пришлось бы выводить её из отключки, что было сопряжено с немалым риском.
С остальными пациентами и наблюдаемыми было гораздо проще. Пострадавшие из-за ментальной атаки вскоре пошли на поправку. Они описывали своё самочувствие в лихих выражениях, и оно более всего напоминало обыкновенное похмелье, пусть и в тяжелой форме. Порошки от головной боли и витаминный коктейль здорово облегчили их страдания. Со Стоуном, в которого проникла "тень", было сложнее. Он практически не помнил, что с ним случилось после вторжения. По его словам, это было состояние, схожее по ощущениям с очень сильным ночным кошмаром. Похоже, телохранителю просто не хватало словарного запаса, чтобы должным образом описать охвативший его в тот момент экзистенциальный ужас. Что и говорить, и сам Зейн был именно что доктором, а не специалистом по сверхъестественным явлениям, а случившееся было именно этим. Оживший мрак, шутка ли?.. Как бы то ни было, Стоун явно был не в своей тарелке, и сейчас ему требовался покой и отдых. Временное освобождение от службы он воспринял с определенным энтузиазмом, тем более что в лазарете он мог беспрепятственно пялиться на единственные голые сиськи на всем корабле.