Путь до Стигматы, а точнее, до космической станции Вентрис, прошел спокойно. Если враг и присутствовал в секторе, то не подавал виду, скрываясь в глубине астероидного поля, эдакого каменного леса, скорее даже бурелома. Со временем, «Гордость Проциона» всё чаще стала улавливать переговоры других имперских экипажей и прочие радиосигналы. И хотя визуально иные корабли не наблюдались, эфир стал очень оживленным, что помогло экипажу морально согреться — полоса дикого космоса осталась позади, и они больше не были одиноки. Перси, чья нервная система была взвинчена до предела и потому не мог уснуть, в какой-то момент поймал частоту небольшой охранительной группы кораблей Гарнизона, что сторожила дальние рубежи Вентриса. Доносящиеся издалека, искажаемые статикой и флуктуациями голоса неизвестных людей травили какие-то анекдоты и небылицы, истории из жизни и службы, разбавляя их рутинными отчетами и дежурной перекличкой. Тихие слова и смешки подействовали на него не хуже колыбельной, и Арнольд заметил, что навигатор стал кивать носом, пока не задремал.
—...тут, конечно, фрикционки почти не осталось, но вроде держится пока. Во дырень! Разрез, ну...почти полтора метра будет. Поставлю времянку, но тут надо всю плиту менять. Вижу, что-то коротит...эээ...это у тебя там что ли?
— Ага. Точно угодила по силовой трассе, разрез чистый...уже неплохо! Я это буду менять часа три. А вот и...ага, отставить три часа. Четыре. Контрольная панель сдохла, "пятерка". Джош, ты там далеко от ЗИПа? Посмотри там "пятерку" и три метра трассы. Ставь кофе в дежурке — похоже, сон отменяется, — Арктор в полуха слушал переговоры техников, которые в данный момент устраняли последствия удара Спрута. Это была тяжелая работа: стесненные условия технических коридоров, громоздкие и тяжелые скафандры, риск элементарно получить травму или, как в случае с Гарри, что латал обшивку корабля изнутри — улететь в открытый космос, что, с учётом текущей скорости крейсера, было равносильно смерти.
Впрочем, ночка выдалась тяжелой не только у технической команды. Вероятно, сложнее всего пришлось Аттиласу: вслед за первым бойцом поступил второй с похожим ранением, а за ним — сводный брат принца со сквозным ранением. Брат битвы выказывал легендарную стойкость, но внимательные глаза Зейна ясно определили, что дается это ему с великим трудом. Прибывшие следом телохранители помогли ему снять силовой доспех и уложили на операционный стол. Крови было...очень много, поэтому амальтианец с прагматизмом ветерана оставил двух других, на скорую руку уколов их морфином и переключил всё свое внимание на Герцога. Только чудом внутренние органы и крупные сосуды оказались не задетыми: сантиметром правее, и медицина со всем опытом Зейна уже были бы бессильны. Операция длилась долго, и под конец Аттилас уже был готов сам возлечь на хирургической стол. Но обошлось. Лето был погружен в искусственный сон и подключен к целой гирлянде капельниц, призванных как можно быстрее поставить его на ноги. Ему стоило провести в стационаре по крайней мере сутки, и еще пару-тройку дней избегать любых физических активностей.
Но приключения только начинались — вскоре притащили трофейное оружие симбионтов, а вместе с ним и предводительницу абордажной команды. Флавий, Меш и Аттилас собрались вокруг врага, из-за которого сегодня погибли люди, были раненные другие, а крейсер чуть было не вступил в ряды космического хлама. Несколько чашек крепкого кофе дали хорошего пинка уставшим разумам и телам. Внешний вид врага, меж тем, вызывал некий диссонанс. На вид девушке было лет двадцать пят или около того. Шелковый водопад светлых волос был выстрижен на тот же манер, что и у самого Зейна, но всё же не так радикально. Видимых ранений или хотя бы следов — ни одного. Напротив, её кожа была чистой и свежей, как у младенца. Аттилас провел торопливый осмотр, измерив пульс и давление, изучил реакцию зрачков и некоторые другие признаки. Ноль эффекта — хотя жизненные показатели "ведьмы" были в норме и соответствовали человеческим, она находилась в состоянии, похожем на кому: при полном отсутствии реакции на раздражители, артериальное давление, температура тела и дыхание находились в полном порядке. Возможно, своеобразная защитная реакция организма. Кузнец припомнил слово, что она выкрикнула после того, как он нанес ей смертельную рану: «Quensaam», что означало "сеть жизни" или "паутина жизни". Аттилас не слишком хорошо разбирался в культуре и понятийном аппарате симбионтов, зато кое-что об этом слышал Котта. Насколько он знал, это понятие занимало центральное место в жизни симбионтов — они считали, что соединены между собой в единую общность благодаря некоей жизненной энергии. Некоторые из симбионтов обладали способностью черпать эту энергию и использовать её, в то время как иные были лишь встроены в эту сеть. Это навело Флавия на мысль, что девушка, возможно, "забрала" жизненную энергию у подчиненных, "высушила" их, чтобы спасти себя. Быть может, она торопилась, и взяла больше, чем могла реально использовать, в результате чего остаточная энергия высвободилась и оглушила всех в реакторном отсеке, а сама ведьма отключилась. Может быть. Котта понимал, что занимается чистой воды теоретизированием, и его предположения могли быть бесконечны далеки от реального положения дел, и наоборот. В любом случае, наверняка могла знать лишь сама ведьма, разговор с которой сейчас был невозможен и неизвестно, когда еще состоится, ведь Алексей приказал поместить её в криокапсулу и приставить дежурного. Телохранители восприняли приказ с энтузиазмом — на корабле почти не было женщин, так что они без стеснения пялились на обнаженную девушку, что крепко спала за толстым стеклом импровизированной гробницы. Что ж, по крайней мере, за ней действительно будто круглосуточно присматривать.
Оружие симбионтов тоже оказалось весьма интересными образчиками оружейной мысли. Первичный анализ показал, что их пушки являются синтезом живого и неживого. Корпус был выполнен из неизвестного полимера, внутри же находилась органическая начинка вперемешку с металлическим частями. Оружие было живым в том же смысле что и, например, растения. Чтобы узнать больше, требовалось его разобрать, что было в текущих условиях явно было не очень хорошей идеей. Но даже внешний осмотр показал много интересного; так, например, у этих "винтовок" отсутствовал видимый элемент питания наподобие батарей или магазинов. Внешние устройства управления, такие как спуск и то, что напоминало предохранитель, были не механического, а "живого" типа. Казалось, что при нажатии внутри щелкают суставы и натягиваются связки. Короткий штырь ствола, что испускал молнии, напротив, был металлическим. В общем, Меш нашел много общего между собой и этим оружием — сплав органики и механики. В принципиальном смысле, гранатомет симбионтов представлял из себя то же самое, что и их винтовки. Правда, внутри него что-то подозрительно булькало. К разочарованию и неудовольствию присутствующих, сфинктер на обратной стороне оружия разжался, и гранатомет...пукнул. Причём очень вонюче, терпким аммиачным запахом. К счастью, ничего не взорвалось и никто не пострадал. Вонючку и его друзей отправили в другую криокапсулу.
Под утро выяснилось, что Ирма серьезно заболела. Это почти стало поводом для паники и нехороших мыслей о заражении, но Зейн, который уже почти что спал наяву, по симптоматике определил — Рейка подхватила византийскую желудочную лихорадку. Чертов недуг приковывал человека к постели, и лечение всегда проходило тяжело и долго. Увы, но фактически это означало, что Ирма выбывает из команды на неопределенный срок. Единственной разумной мыслью было передать её в госпиталь на территории Вентриса с последующей отправкой на ту же Византию Секундус. Хорошие новости заключались в том, что зараза не передавалась воздушно-капельным путём, но на всякий случай экипаж получил свою пригоршню иммуностимулирующих препаратов.
***
«Гордость Проциона» совершала стыковочный манёвр с Вентрисом. Этот гигантский космический объект, построенный ещё во времена Второй Республики, служил базой для всех кораблей Гарнизона, коих было немало — только крупных кораблей классом не ниже фрегата насчитывалось около пятнадцати штук, а мелочевки и подавно. Изначально Вентрис представлял из себя перевалочную станцию, сообща построенную крупным картелем горнодобывающих компаний, работавших в Саргассовом Поясе. Вентрис задумывался как полноценный орбитальный город, в котором работники корпораций могли бы проживать на постоянной основе вместе с семьями. Здесь имелись досуговые центры, школы и детские сады, магазины и спортивные комплексы, салоны красоты и даже зеленые парки. В те времена жизнь на Вентрисе считалась очень престижной, в то время как планета внизу, Стигмата, обеспечивала станцию продовольствием и являлась, таким образом, всего лишь придатком. Но прошло время, Вторая Республика стала частью истории, и станция пришла в упадок. Второе дыхание станция получила, когда началась история с симбионтами, и соседние миры падали один за другим — Чернобог, затем Дайшань и, наконец, Абсолюция. Дом аль-Малик насмерть встал перед лицом инопланетной угрозы, но Владимир I еще на заре своего восхождения понял, что это не вполне честно, и что дело защиты Стигмата и всего человечества — общее дело.
Так Стигмата перешла под юрисдикцию империи, и был основан Гарнизон. Вместе с этим, Вентрис был перестроен как военная база, и бывшие складские помещения для хранения руды были превращены в ремонтные мастерские, ангары и доки, а уютные квартиры и апартаменты для топ-менеджеров — в казармы, госпитали и арсеналы. Космическая станция стала последним рубежом и перевалочным пунктом перед тем, как очередное подкрепление на орбитальных транспортниках спускалось на поверхность Стигматы. Сколько крепостных крестьян, срочно рекрутированных и направленных на войну, там сложили головы, не поддавалось подсчёту. Люди гибли, но и симбионты несли потери. Поскольку симбионты оказались фактически заперты на планете, им не оставалось ничего иного, кроме как пополнять свои ряды за счет крестьянского ополчения. Впрочем, помимо не обученных ополченцев, были там и серьезные силы. Так, Универсальная Церковь была представлена легионом «Явление Света» под шефством ордена Эскатоников, и легионом "Сыны Зала", где офицерами выступали Братья Битвы, под началом Ортодоксов — с другой. В последнее время ортодоксы увеличили своё влияние, создав добровольческий орден — Орден Стигматы. Имперская власть была представлена Третьим, Пятым, Седьмым, Девятым и Одиннадцатым Легионом. Лига своих войск там не имела, хотя Цепники, чья штаб-квартира находилась на сопредельном Стигмате Беннокбёрне, исправно пополняли имперские легионы. Теперь, когда принц Алексей доставил отряд солдат в криоблоках, всё должно было изменится. Этот батальон должен стать первым шажком Лиги в наращивании своего влияния. Ещё бы, ведь когда-то Стигмата и Вентрис были собственностью тех самых корпораций, наследниками которых и стала Лига...
Ларкин прибыл на Вентрис за пару дней до принца. Очередное задание стало для него чем-то вроде проверки на прочность. До сего момента Леас по-мелочи мотался по империи там и тут, иногда возвращаясь на Беннокбёрн или зависая в более привлекательных мирах, таких как Лигхайм, например. Кому-то из конторы приглянулась его исполнительность, и вот, он тут. Стоит у причала № 9, в ожидании боевого крейсера, на борту которого в состоянии глубокой заморозки находился батальон отчаянных сукиных сынов и опаснейших головорезов, собранных по всей империи, как крупицы золота из песка. По слухам, набором батальона заведовал лично консул Эрвин Поммель — легендарный командир танковой бригады «Тигры Пустыни» и мастер-наставник по тактике в Военной Академии Лиги. Может быть, конечно, враньё. В любом случае, поручение Леаса было очень ответственным: он должен был принял живой груз у курьера, сверив накладные и совершив прочую регламентную рутину. Эта часть задания виделась совершенно ерундовой, в отличии от другой: Эл-Эл должен был умудриться договорится с новоиспеченным командиром Гарнизона Стигматы о прибытии боевого отряда Торговой Лиги и вообще согласовать их дальнейшую деятельность. Он вляпался в полное дерьмо, потому что уровень общения Леаса с Карметой Декадос был примерно таким же, как между навозным жуком и львом. Было сомнительно, что он вообще получит разрешение на аудиенцию. А если он его не получит, то песенка его спета. Короче, всё по-военному: "роди" да "не ебёт".
Днём ранее с Беннокбёрна прибыл транспортник с контейнерами, забитыми оружием и снаряжением для отряда, и судя по стоимости страховки, кто-то очень щедро раскошелился; речь шла о пятизначных суммах, причем в орлах. Кто-то из верхушки Лиги был очень заинтересован в создании батальона, и Леас мог лишь догадываться, какие интриги и долгоидущие планы стояли за всем этим. Обычно отряды наемников носили какое-нибудь броские названия, вовсю используя хищную фауну и прочную "опасную" тематику. Но заказчик решил дать отряду совершенно нетипичное имя: «Цугцванг». Оно казалось даже несколько забавным, если бы не тот смысловой посыл, что стоял за ним. Цугцвангеры должны были получить в своё распоряжение навороченные пушки и лучшую солдатскую снарягу. С учётом, против кого им предстояло воевать, в этом не было ничего удивительного. Но даже имперские легионы были вынуждены довольствоваться куда более худшим оружием.
Эл-Эл ожидал увидеть какой-нибудь транспортник под нейтральными флагами. Но вместо типичного грузового корыта, мимо обзорных иллюминаторов причала проплыла туша боевого крейсера. На вороненых броневых плитах корабля золотом красовалось название — «Гордость Проциона», а чуть ниже обрамленное оливковым венком кредо: «Ad augusta per angusta!». И словно в подтверждение тому, было видно, что крейсер побывал в бою, причем недавно. И всё же, Леас никак не ожидал, что службой доставки послужит сам Легат. Судя по всему, его попросили большие люди из Лиги. С учётом того, что не так давно состоялось большое заседание Регента, на котором легат просто обязан был присутствовать, его попросили не просто большие, а очень большие люди. Самая верхушка. Из паззла понемногу стала складываться целостная картинка. Ведь понятно, что этот хлыщ Алекто прибыл сюда с инспекцией, "по делам имперской важности". И кого он навестит первым делом? Верно, сучку Декадос. Собственно, до Эл-Эла дошло, что он сорвал джекпот, ведь кто еще, как легат имеет зеленый свет в любой кабинет в этой засранной системе? Дело за малым — грамотно разыграть карты и сесть в фарватер его легатского сиятельства. На руках у Леаса был туз в виде информации о реальном положении дел в этой дыре, и козырной туз в рукаве — фактическое шефство над бригадой отмороженных и бесславных ублюдков в лице цугцвангеров.