Ксенос слушал как Сильверс искусно переложил всю ответственность на плечи бедного стражника с нарастающим чувством тревоги, и буквально разрывался между возмущением и страхом все снова испортить. Сдержав эмоции юноша сел на кровать, охватив свою бедовую голову руками.
С одной стороны тот и вправду глупо поступил, что пошел сознаваться, и наказание может стать ему хорошим уроком - но подсознательно Ксенос понимал что это лишь удобная отговорка. С другой стороны - признайся он в использовании магии - и мало того что проблем не наберешься, так это еще и подставит под гнев закона остальных. А с третьей стороны - чародею очень, очень не хотелось оказаться в темнице, потеряв все, и с этим тоже стоит считаться. Ксенос вспомнил как Тамайя без явных угрызений совести обманула кузнеца, и остальные восприняли представление как что-то допустимое. Но при этом они все рисковали жизнью спасая незнакомца из рук людоедов.
Что ж, Ланкель бы сказал что я поступаю дурно. Но он мертв, и пора бы уже брать на себя ответственность за свою жизнь. Нельзя всегда поступать правильно, я сделал так, как сделал, и если я не хочу что-то менять, то не буду.
Он поднял голову и почти равнодушно добавил к словам Эда:
- А еще ваш стражник денег взял за проход.