Потужив недолго о потерявшемся в небесах Гурге, отряд двинулся дальше. Под конец, в отличии от великана, они знали, как работает заклинание полета, и был некоторый шанс, что предводитель отряда Дропил не вознесется ввысь настолько, чтобы заботливо предусмотренное создателями большинства версий заклинания медленное снижение не смягчило его падение настолько, чтобы ему не удалось выжить. И, в самом деле, искателям приключений удалось наткнуться на изломанную сперва от многочисленных ударов о голову, а потом и от падения с большой высоты маргулью, и, спустя некоторое время и корректировку курса, на самого Гурга, сидевшего на остатках еще одной. Одной рукой он потирал зад, другой держал уже порядком пообкусанное крыло, оторванное от добычи.
Увидев Райлега, он, скорчив недовольную рожу, высказал свое недовольство:
- Предупреждать надо! Волшепник, плядь!
Однако развивать конфликт не стал. Видать, ушиб был не такой уж и болезненный, или же удовольствие от возможности бить крылатых в полете компенсировало причиненные падением неудобства. Впрочем, вид у Гурга был немного потрепанный. Хотя быстрый метаболизм великана уже начал затягивать раны, полученные им в ходе сражения с рыцарем, Гург обзавелся чуть заметным нервным тиком, и изредка сплевывал в сторону сгустки чуть розоватой слюны.
Но все это не помешало ему, завершив перекусон, после которого от маргульи остались только рожки да туловище, продолжить путь. Место, откуда прибыли напавшие на Гурга, его отряд и сопровождаемых ими торговцев летучие твари, путешественники нашли бы и сами, но с проводником в виде великана это выглядело как-то надежней.
И, действительно, через час-полтора пути смешавшаяся с пеплом пыль поулеглась, видимость улучшилась, и ландшафт изменился. Но не раньше, чем различим стал постоянный, меняющийся в тональности, но неизменно тоскливый вой. Который великан, очевидно, бывавший в этих краях, прокомментировал просто, но не слишком понятно:
- Каньон воет. Не опращайте внимания. Птидельность!
Равнина переходила в неровную поверхность, все так же высохшую и лишенную жизни, но изломанную так, будто по ней били какой-то гигантской кувалдой, от которой во все стороны расходились трещины, вздымались каменистые хребты, и возникали провалы. Провалы. От небольших узких выбоин, о которые можно споткнуться, если не смотреть себе под ноги, до широких расселин, из которых вырывался с нерегулярной периодичностью дым, черно-бурый цвет которого отбивал всякое желание подходить ближе. Несколько раз путешественникам казалось, что в подземных проломах что-то быстро передвигается, но лезть в эти дыры, куда даже полурослику протиснуться было бы сложно, было бы опрометчиво, да и шло вразрез с текущей целью.
К которой они приближались, судя по растущему воодушевлению Гурга. Через минут десять-пятнадцать движения по этой местности, он прищурился, принюхался, и повернулся на сорок пять градусов.
- Туда!
И показал пальцем в сторону линии низеньких корявых холмов и груд земли, простиравшихся почти до самого горизонта. Что-то было в этом противоестественное, казалось, что поверхность просто не должна быть настолько ровной. Еще минут десять ходьбы, и стало понятно, почему это было так – колоссальная расщелина, трещина в земной коре, уходящая на сотни футов вниз, тянулась через всю равнину. Ее усыпанные трещинами и, местами, отверстиями, подозрительно напоминающими пещеры, кое-где были отвесны, но местами обвалившаяся порода или сам катаклизм, породивший это место, давали возможность для спуска или подъема. Возможность, не лишенную риска – в некоторых местах дно было сокрыто в дымке, что заставляло задуматься, дно ли это на самом деле. Местами сквозь дымку торчали острые, похожие на иглы или пики камни – не сразу приходило понимание, что казавшееся тонким с такого расстояния вполне могло быть толщиной в несколько Гургов.
Легче от этого поскользнувшемуся при спуске и упавшему вниз, с многосотфутовой высоты, впрочем, не стало бы.
Гург показал пальцем на чуть различимые точки, кружившие где-то над юго-центральной частью ущелья.
- Блюющийся каньон. Нам туда.
Спуститься вниз по ближайшей части ущелья не было невозможно - между трещинами и расщелинами можно было проложить путь, и даже падение в одну из них не должно было стать фатальным, в отличие от попытки спуститься по одной из отвесных стен ущелья. Но стоил ли риск возможной награды? Решить это предстояло сейчас…