Время растянулось, как гречишный мёд, движения наемников виделись, как под водой. А еще под руку уверенно толкал какой-то может черт, а может молодой Инглор проснулся и звал отпустить поводья. Как будто краем уха слышался звон намист, шуршание цветных юбок, легкий рокот маленького бубна, будто звал, выскользнуть в ночь, затеряться в паутине улиц, вновь ощутить переходящий в полет бег.
Вот монах кланялся, извиняясь, и уже выпрямлялся, как отпущенная пружина, набирая инерции. Толстое дно уже пустой кружки звучно входит в соприкосновение со лбом наемника, полшага, вечный танец, второй хватается за оружие, но между ним и наглецом ошеломленный товарищ.
Улыбка, толчок непонятным образом отрывает эльфа от пола, с приземлением на перила галереи второго этажа, ненужная кружка летит вниз. Какая разница, на каком этаже окно? Движение к полуоткрытому окну, наружу - слышится чей-то удивленный возглас. Выскользнув в окно монах шустро поднимается по ставне, хватается за край крыши, перемахивает его, и исчезает в лабиринте печных труб, коньков и карнизов.