- Кемед! - Винки сориентировалась в ситуации так же быстро, как домашняя кошка улавливает настроение хозяина. Она пнула кухонную дверь каблучком, чтобы та скрыла процессию позади, и ослепила его своей улыбкой. В такие подробности гостей посвящать не стоит.
- Добро пожаловать к нам в таверну! И когда я говорю "нам", то имею в виду, что, дьявол меня побери, она наша! На троих, но все равно неплохо. Как считаешь?
В эту минуту бардесса выглядела почти счастливой, делясь с едва знакомым человеком своей самой большой радостью. Возможно, самой большой в ее жизни с тех пор, как девушка освободилась из рабства. Голубые глаза переполнял восторг, а улыбка сверкала очарованием еще ярче, чем при первой встрече. Как он считает, ее интересовало мало - на это просто не было времени, поэтому Винки продолжила, не дожидаясь ответа гостя.
- Мы знакомы с тобой всего два дня. Но у меня уже такое чувство, что мы можем здорово помочь друг другу. Мне по душе твоя работа. И поэтому я хочу сделать заказ. Наводим свои порядки, как видишь... - она обвела рукой помещение, предоставляя Кемеду да и себе заодно возможность как следует осмотреться на первом этаже: прислуга занята своими делами, а из клиентов разошлись почти все. Что, впрочем, играло, скорее, на руку.
"Еще не вечер. Еще не вечер!" - едва не танцуя от перевозбуждения и торжественности момента, Винки быстрыми живыми шагами от бедра и до самых кончиков ее пальцев на ножках, поспешила вовлечь художника в оборот. Или, лучше сказать, в кипящий ураган своей деятельности. Подошла, обняла, закружила!
- Я решила украсить это место. Но это, наверное, ты и сам уже догадался. Новая вывеска с новым названием. "Хорошенькое дельце". Это нужно будет написать так, чтобы подслеповатые могли прочесть "тельце" вместо "дельце". Справишься? - она улыбнулась, поправив волосы. Казалось, внезапная перемена сути ничуть не смущала это бессовестное лучезарное личико. - Но это еще не все. Я позвала тебя, чтобы ты кое-что нарисовал для меня. Картину. Не просто картину. А картину, на которой буду я.
Лицо совладелицы "Хорошенького дельца" сейчас расцветало буквально на глазах. Приятный румянец укрыл ее щеки, и по всему не трудно было понять, что Винки мечтала, как и любая женщина, чтобы ее молодость, красоту и очарование увековечил холст толкового мастера. Сегодня этому суждено было сбыться.
- Я хочу, чтобы ты постарался от души. Даже лучше, чем тогда на рынке, - продолжила девушка скороговоркой, сгорая от нетерпения. - Мы повесим ее здесь. Или здесь... Решим. Самое главное, чтобы вышло красиво. И чтобы она привлекла посетителей. Это было не самое ходовое место, но я... Мы... Собираемся это исправить. Как это говорят? Ловлей на живца. Отказа я не приму. Да и картина должна быть... Особенной.
Последнее Винки добавила на всякий случай, озорно стреляя художнику глазками, дабы посеять семена интриги.