– Тогда будем ждать в Храме – отчитался паладин и испросив разрешения покинул Цитадель вместе с Йоном. Латварис пребывал в смешанных чувствах - с одной стороны он в нетерпении словно парил над полом Цитадели, так резво несли его ноги в сторону дома, а с другой - эти же самые ноги норовили подкоситься из-за слабости, сравнимой со слабостью после трехдневного голодания. Но паладин был сыт, хотя и чувствовал внутри сосущую пустоту. Волнение. Но из-за чего? Боялся реакции родных на своё увечье? А если Кара будет в храме и увидит его в таком виде? Страшное даже думать об этом.
– Ну что, ко мне? – риторический вопрос Вальтенни был озвучен твердым голосом. Паладин отбросил все дурные мысли - ну не отрекутся же от него в конце концов. Усмехнувшись своим думам, мужчина вздохнул поглубже и повел Малыша к храму Тиморы, рассекая улицы и идущих на встречу людей как корабль рассекает водную гладь - Латварис взял себя в руки, подавив волнение. Всё же он взрослый мужчина, а не четырнадцатилетняя послушница. И реакцию родных на его уродство следует принимать со всем присущим ему достоинством.