Убедившись что вечером все вернулись в целости и сохранности, Латварис присоединился ко всеобщему чествованию Йона за столом. Наевшись в честь Малыша до отвала, паладин остаток вечера провел за дальним углом стола в полудреме, подпирая голову кулаком – со стороны казалось что он усиленно о чем-то думает, но на самом деле это сложились и общая усталость от последних дней, и брага наконец оказывала свое усыпляющее влияние.
Утро было непростым. Похмелье вместе с задеревеневшими ногами оказались той ещё связкой. И если ко второму пункту Вальт был привычен, но вместе с первым паладин первое время напоминал обморочную козу, готовую хлопнуться в обморок. Негнущиеся ноги и легкая дезориентация это вам не шутки.
Впрочем, Латварис недолго пробыл в таком состоянии - посвятив полчаса утренней зарядке он размял затекшие мышцы и вместе с этим вернул ясность сознания, хотя чувствовал себя немного скверновато, да и запах изо рта скорее всего никуда не делся.
Увидев что Фанетта и Шалирой слишком уж много внимания уделяют Йону, паладин не мог не пойти узнать в чем же там дело. Рана у него действительно прескверная - странно что он ещё вчера с ней не свалился.
– Я думаю он притворяется – ехидно проговорил паладин, мягко отодвигая от Малыша хлопотавших над ним колдуний – видно мало ему было вчера почестей, ещё внимания захотел – Вальтенни склонился над лицом Йона, загораживая его от девушек и косясь на его рану на ноге. Он пытался улыбаться, но это у него не выходило, да и Йону точно было не до шуток. Впрочем, главное что самому Латварису было весело – поднимайся, притворюшка – приговаривал паладин, хлопая Йона по щеке и призывая свои божественные силы – богиня исцеляет тебя – эта фраза была сказана на языке полуросликов – это язык полуросликов, Йон должен знать – весело пояснил паладин, распрямляясь – я просто пригрозил что расскажу всем его страшный секрет, так что сейчас он перестанет притворяться и будет как огурчик.