Девчонка вся задрожала в хватке табакси, когда он схватил ее и развернул к себе спиной, играючи управляясь с ней как с какой-то тряпичной куклой, спуская трусики до икр. Шейн почувствовал, как сердце воровки пропустило удар-другой, когда острая головка ткнулась в ее розовое лоно, а затем мазнула по ней вскользь, обтираясь об нежную кожу внутренней стороны бедер горячим пупырчатым стволом, размазывая по ним свою смазку.
С каждым мерным толканием таза зверолюда девчонка - у которой оказалось веснушчатым не только лицо, но и попка - стала жалобно всхлипывать. Но постепенно настойчивое трение массивного члена ходящего в развале худых ног, елозя об половые губешки, невольно возбудил и ее. Вскоре табакси мог почуять запах выступившего на них любовного сока. Она дышала все чаще и чаще, вторя взрыкиванию зверолюда тихими стонами.
По мере нарастания возбуждения фрикции табакси становились все быстрее и агрессивнее, пока он наконец с протяжным жарким рыком на ушко девушки не стал спускать, мощными толчками выстреливая из просунутого между ножек воровки члена густые струи жирного семени, забрызгивая им противоположную стену и оставляя его стекать на пол, образуя небольшую белесую лужицу. Воровка же с раскрасневшимся лицом издала тихий, но явственно несколько раздосадованный томный вздох сквозь кусаемые губы. Похоже до пика ей оставалось лишь совсем чуть-чуть...