Подмигнув часовому, бардесса проникла в оплот разврата, крови и боли, в котором отнюдь не чувствовала себя чужой. Немного душно здесь было, впрочем. И никаких пока обнаженных женщин... Даже странно. Если бы Винки заправляла подпольем, она обязательно бы их наняла: расхаживать, в чем мать родила, разносить напитки и заигрывать с публикой. За достойную плату, разумеется. И не слишком много, чтобы не превращать в бордель с виду приличное заведение... А все-таки здорово она придумала: без единого выстрела и взмаха секиры они с Шейном здесь.
- Только ни в коем случае... Слышишь? Ни в коем. Не произноси при них слово "балалайка", - напутствовала она гладиатора между делом, почти нежно обнимая табакси за пушистый торс и шепча ему на носочках. Наполовину в шутку, но и всерьез тоже. Потому как заставят на ней бринчать, едва заслышав, что в гости заявилась артистка. Скрывать это было бы глупо и... Как же это говорят грамотные? Контрпродуктивно - вот! Воображении Винки уже сосчитало все то золото, которое девушка смогла бы выручить, станцевав и спев на арене. А потом она сделает ставку на Шейна. Он победит и тем самым удвоит ее гонорар. Шито-крыто! И уж конечно, после удачного выступления будет гораздо проще разговорить Владистака и выведать, куда подевался ценитель литературы Ксар, пока некоторые переливают из пустого в порожнее с Истивином у него дома... Однако для воплощения ее планов в жизнь, нужно было выяснить для начала две вещи. Первая - где искать главного? А вторая - собирается ли вообще Шейн показать этой шайке болванов, у кого тут самые большие яйца?
- Слушай, Шейн... А ты как вообще? Хочешь драться?- осведомилась бардесса с озорной украдкой. - А то знаешь... Мы могли бы немного заработать не только на моих картах, но и на твоих мускулах. Просто сломаешь кому-нибудь лицо... А я сделаю ставку. Что скажешь?