О да, мелькнуло в голове монаха. Вот именно так я и вспомню все подряд. Руны старых рас пишутся иначе, чем алфавиты людей, они рассчитаны на более резкие, но сливающиеся в одно, движения. Дварфийские - еще и на более сильный нажим, они будто высекаютсяя на поверхности, их создатели использовали каменное письмо задолго до бумаги. Ох, молодость, молодость. Кстати, все в том же переулке Инглору показалось, что между Лафни и ее белокурой подружкой существует некое напряжение...? Нет, приключенцы всегда отличались свободой нравов, но столетний эльф прямо сейчас предпочел бы скорее не встрявать в новые проблемы, чем сигать в них как в омут головой. А что-то ему подсказывало, что от белокурой бестии проблем будет не меньше, чем удовольствия. Как минимум. Взглянув на тонкие пальцы, охватившие его запястья, Инглор решительно переключился с мыслей о сопоставлении проблем и наслаждения. Особенно от той части, где про наслаждения. Дыхание эльфа было ровным, привычное к медитации тело расслабилось, подстраиваясь под дыхание девушки, как под дыхание ветра. Легко и прекрасно, но ветер, не огонь.
- Боюсь, моего искусства художника и близко недостаточно, - улыбнулся монах, - Писать твой портрет будет достоин лишь выдающийся мастер. Но, кажется, надпись довольно похожа. Прочитать грамматически я могу, но язык мне не знаком.