- Та ладно! Не такая уж серьезная была передряга, раз никто не умер и даже серьезно не ранен. Ну... кроме твоей Кэт. Но фамильяры ж вроде не умирают навсегда? Ты всегда ее можешь призвать снова, ведь так? А вот померших людей вернуть вроде как только сильномогучие жрецы могут... - она вздохнула и неожиданно начала рассказ:
- Мы вот как-то зимой с голодухи на мучной склад забрались... Трое нас было, я, Ширла и Кость. Мне лет семь было, а пацаны постарше, лет десять-двенадцать. Помню, что мне совсем взрослыми казались... Думали продырявим один мешок, муки отсыпем, болтушку какую сварганим... А там на столе - горшок каши! Представляешь? Маленький такой, открытый, сверху подсохло корочкой заскорузлой, но еще теплая. Пацаны чуть не подрались тогда из-за нее, но поделили... А мне - не дали, - мрачно закончила она, - Послали болтушку делать из муки и ржали, как кони... Ну, я и пошла, подальше, шоб не видеть, как они жрут. Сижу, болтушку на щеках делаю, слезы с мучной пылью мешаю, муку жую, жрать хочется, а она... противная, но хоть что-то. А вдруг слышу - крик... Прибегаю, а они уже оба... того. Глаза выпученные, языки наружу, горло расцарапали. Тоже еще... теплые. Видать, кто для мышей или крыс отраву готовил, да разложить забыл, так в горшке и оставил. Ну, а эти и угостились. Вот их не воскресить... Ну, да и хер с ними! - шмыгнула она носом, - Вишь, и от жадности людской толк бывает. Не будь эти мудаки такими... я б там тоже осталась. А так - ничего вот. Жива, с тобой тут лясы точу. А Кэт твою вернем. Попросим еще у друидов корешков. А нет, так сами наберем. Твоя подруга... белобрысая, ж в травах разбирается? Вот и найдем.
Шалира пыталась подбодрить Натали, но получалось у нее это не особо искусно. Зато искренне.