Ты изрядно испортишься, если продолжишь гулять с нами, потому что нас уже не изменить.
- Ты преувели... - словно ребенок, которого ловят на "слабо", начала было Митреласс, но оборвала фразу. "Снаружи" стая казалась неуместной не то что здесь, но и в пристенном квартале, где таилась Имоэн. Особенно две волшебницы. Остальные.. да, видимо, что к уличным делам им не привыкать, но подобная речь говорила скорее о бардовских умениях Лисы. В тускло-желтых сейчас глазах эльфийки читалось, что иллюзии были, и скорее всего, все еще остались.
- Ты не хочешь, чтобы я думала слишком хорошо.. дроу говорит подобное наземному эльфу?!
Она бы рассмеялась, или хотя бы улыбнулась - не стоит мешать расспросам пленника - но Валиндру схватил приступ.
- Тихо, тихо, - сама не следуя собственному совету, запричитала целительница, подставляя бардессе плечо. Эльфийка быстро, пока самой хватало невеликих сил поддерживать Валиндру, покопалась в кармане, обнаружив скляночку. Настой солнечных цветов из-за порога в Фейвальде, который она сделала сама давно, еще дома. Запахи подземелья растаяли, не тревожа больше эльфиек. В склянке словно прятался удивительно яркий летний день, пронизанный теплом и лучиками света.. Можно было буквально забыть о боли и увечье.. Хотя Митреласс запоздало и подумала, что снадобье для той, что несла в жилах кровь подземных эльфов, могло нести иное значение. Стоило надеяться на человеческую половинку.
- Как ты сейчас чувствуешь себя? - как эхо Тинне, повторила друидка. - Сможешь.. - снова не договорила. Могла ли Лиса рассердиться, что другие видят ее в слабости?
- Рези..что? Прости, я не знаю слова, - друидка вопросительно посмотрела на волшебницу. - Наверное, я не гожусь. Может, лучше мне проводить любителя спать куда следует?