При виде скрючившихся в углу бандитов Соломон скривился. Не от презрения к ним - он одинаково относился к большей части населения этой планеты, и увиденное никак не поколебало его мнение. Он скривился от осознания того, что своими же действиями лишил ситуацию хоть какого-то вызова. Убивая беззащитных, не растёшь во имя Императора. Он направился к одному из них, кивнув на второго ворвавшемуся с ним громиле со стенобитным тараном. Подойдя, он взмахнул мечом - жалкие доспехи местных не могли служить препятствием для его клинка, а поддерживать возможность отрицания от них и не требовали.
И случилось что-то странное. По сжавшемуся в углу, оглушенному и в целом неподвижному бандиту Соломон промахнулся. Уже понимая, что клинок идет мимо тела противника, он попытался изменить направление его движения. Спрятанный истинный удар в ложном промахе, тяжелый, но выполнимый с правильно сбалансированным клинком маневр. Но что-то остановило его руку, и попытка превратить промах в смертоносный удар также не увенчалась успехом.
Не веря своим глазам, Мир на шаг отступил от бандита и вгляделся в него, пытаясь понять, что Император хотел сказать своему слуге, остановив его клинок своею волей. Потому что иных объяснений у Соломона просто не было. Хотя... был в их отряде человек, который знал, что с этим делать лучше него.
Он поднес руку к вокс-бусине:
- Сестра Ионикия, мне нужна ваша помощь.