Просмотр сообщения в игре «[DW] Между молотом и наковальней»

Что делать, когда у тебя на душе кошки скребут? Распахнуть душу и выпустить их на волю: пусть порезвятся, побегают за таракашками в голове.
— Тобиас Гройс, повар в «Зимнем волке»

По документам Эльфрида считается человеком цивилизованным, у нее есть диплом о школьном образовании и толстая скучная книжища без картинок. Но внутри она норное животное. Когда у нее туго на сердце, ее непреодолимо тянет забиться в какой-нибудь темный угол и тихонько пересидеть там до наступления лучших времен. Желательно при этом грызть съестные припасы на зиму. Предпочтение отдается мороженому, шоколадным конфетам, сыру рокфор, игристому вину и другим полезным злакам. Такой вот одолевает ее зов диких предков.

Лучше всего, конечно, забиваться в бабушкин пузатый буфет, где хранятся варенье и леденцы в жестяном коробке, можно еще в папин домашний погреб — поближе к копченой колбаске и бочонку с медовым элем, но за неимением выбора сойдет и обычный курятник.

Туда волшебница и забилась — в кургузый дощатый сарайчик, наполненный бодрым кудахтаньем, весь в белых кляксах помета, с грубо соструганной стойкой с насестами и небрежно наваленной кучей сена в дальнем углу у маленького окошка, затянутого бычьим пузырем и похожего на глаз с катарактой. Успокоив нахохленных несушек посвистыванием и хлопками в ладоши, волшебница достала из сумки свой колдовской гримуар и, чинно расправив юбку (будто курам есть дело до ее манер), уселась на жухлую кучу сена заново подготавливать заклинания. Это оказалось непросто: освещение паршивое; грызть нечего; вокруг орут птицы; на душе скребут кошки; перед мысленным взором то и дело всплывает образ почтенного лекаря, разочарованного ее поведением: поникшие плечи, нахмуренный лоб, усталые морщинки вокруг глаз. Смотрит так осуждающе, качает седой головой. «Я был о вас лучшего мнения, Эльфрида, — говорит. — А вы, оказывается, гордячка... Что ж... Жизнь еще научит вас сдерживать свою гордость...»


«Разучу чары исцеления и попробую вправить коленную чашечку тому гадкому мужику. Наверное, так будет правильно», — рассуждала волшебница, вспоминая свой давешний разговор со жрецом. Ей совсем, ну совсем не хотелось помогать подстреленному служаке, с ее точки зрения, мерзавец получил по заслугам, так ему и надо, но она уважала Эдлара и ради него собиралась сделать широкий жест примирения. Жаль только, из-за душевной неразберихи наука усваивалась кое-как, через строчку. Большую часть времени Эльфрида просто сидела, отрешенно покусывая соломинку, потирая раскисший от вони помета нос и думая о своем. Иногда тяжко вздыхала, глядя в книгу и видя фигу.

Как вдруг услыхала знакомое «мяу» — тоненькое, испуганное и отчаянное. Девушка настороженно заозиралась по сторонам: откуда доносится звук? сбоку? снизу? из кучи сена? Заглянула себе под юбку, но увидела там только панталончики. «Кокс, это ты? Киса-киса, ты где?» Может быть, он замаскировался под курицу? Эльфрида ведь не раз убеждалась в его способностях сливаться с обстановкой до полной неразличимости. Она встала на четвереньки, подползла к кудахчущей рядом пеструшке, наклонилась, внимательно присмотревшись к ее розоватому хохолку и полоумно разинутому крошечному клювику: «Ко-о-окс, признавайся, ты нарочно меня разыгрываешь?»

«Мяу?!» — донеслось совсем с другой стороны. То есть не с другой стороны курицы, а вообще. Призыв звучал еще тоскливее и отчаяннее, чем в первый раз. Теперь девушка определила наверняка, что звук исходит из-под пола. Вместе с этим почувствовала еще кое-что: глухие басовые удары, повторяющиеся ритмически, с интервалом примерно в секунду: бум-бум, бум-бум — словно где-то глубоко под землей колотится сердце спящего великана. «Место силы! — сообразила она, мигом вспомнив рассказы друида. — Точно! Друл так и сказал: под этим сараем находится что-то странное!» Спрятав книгу в котомку, волшебница принялась разгребать солому у себя под ногами и вскоре обнаружила деревянный люк в полу, прикрывающий ход в тайный погреб так, чтобы оставалась темная щель шириной в два-три пальца. Из проема выглядывала макушка приставной лестницы. «Кокс, ты там? — прокричала девушка в темноту. — Держись, пушистенький, я иду к тебе!»

Недолго думая, она похватала свои пожитки и спустилась в подпол. Как норка он оказался куда приличней курятника. Его обволакивали синеватая темень и приятные запахи сухой древесины, вина и плесени. Эльфрида взяла поудобнее молот и осторожными тихонькими шажочками пошла внутрь. Среди предметов, появившихся у нее на пути, обнаружилась бочка с рыбой, накрытая крышкой, но запахом выдающая свое содержимое, и загадочные металлические инструменты. Под ногами хрустела каменная пыль. «Кто-то проводит здесь тайные археологические раскопки? — задумалась чародейка. — Интересно, в чем их смысл?» Наконец она заметила Кокса. Бедняга глядел на нее испуганными фосфоресцирующими глазами, прижимал уши к головке и выглядел непривычно растерянным и несчастным. Волшебница так и ахнула: «Коксик, ты что, потерялся, бедненький котик?» Прислонив молот к стене, чтобы освободить руки, она медленно и с натугой стащила крышку с бочки, выловила оттуда за хвост скользкую серебристую линь, или форель, или плотву (кто этих рыб разберет?) и ласково-ласково поманила ею животное. «Коксик, не бойся, это же я», — улыбнулась она коту, садясь перед ним на корточки и протягивая рыбешку. Но стоило серому разбойнику подойти ближе, как волшебница предательски его — цап! — и сжала в объятиях. «Ага, попался, который кусался!» — радостно воскликнула девушка.

Положив пленника себе на колени кверху лапами, она наклонилась к его мохнатой морде и с маньяческой улыбочкой жутенько прошептала: «Настал момент истины! Наконец-то мы остались вдвоем: только я и ты, ҉ М ҉ О ҉ Я ҉ П ҉ Р ҉ Е ҉Л ҉ Е ҉ С ҉ С ҉ Ь! Наконец-то я сделаю с тобой то, о чем та-а-ак давно мечтала!» — и принялась чесать коту шейку. А потом гладить его и тискать. Но в конце концов сжалилась и накормила его вкусной рыбкой. Когда сытый Кокс свернулся клубочком у нее на коленях, она снова достала толстую книженцию без картинок и стала при свете молота-ночника читать и бубнить витиеватые формулы на латыни.