Запись в личном дневнике подозреваемой Э., сделанная за день до предполагаемого события:
Т. (имеется в виду подозреваемый Т.), в сущности, — тот же К. (имеется в виду подозреваемый К.), только рыжий. Вредный и рыжий. И ужас какой таинственный. Ходит тоже как К. — бесшумно, на мягких лапах: ни ветка не шелохнется, ни зяблик из зарослей ивняка не вспорхнет. Разве что не мяукает.
* * *
Выдержка из протокола (составил г-н Занудкис, г. Грозок, эсквайр):
Лета ⬛⬛, года ⬛⬛, около полуночи, подозреваемые Э., Т. и К. в кол-ве 3 человек (все разного пола) пересекли крепостной двор с целью совершить несанкционированное проникновение в лазарет. Подозреваемые пренебрегли наличием во дворе охранных собак породы «домашняя» (ок. 2-3 шт.), а также принципиальным наличием среди крепости г-на NN в должности интенданта и г-жи КБ в чине командующей гарнизона. Проникнув в лазарет, подозреваемые отметили повсеместное засилье больничных коек (ок. 3 дес. шт.), сопровождаемое резким запахом от больных.
* * *
Запись в дневнике Э., оставленная на следующее утро после предполагаемого события:
Дверь держали распахнутой настежь, так, чтобы ветер периодически впрыскивал в помещение мелкую взвесь дождя, и воздух объятого сном лазарета словно захлебывался от собственной сырости. Запахи в такой атмосфере усиливались стократно, поэтому смрад, жуткий смрад, который ударил мне в нос... Ох, в жизни его не забуду! Он стоял как зловонный туман, парящий над койками. Секунду я колебалась. Мне сделалось дурно. Мучительное чувство жалости и бессилия охватило меня при виде забывшихся сном бедолаг, их ран, наспех перевязанных, разбухших от гноя... То была чудовищная картина. Но жалость, как ни парадоксально, не остановила меня — нет, только подстегнула. Я вспомнила о друзьях и о цели, которая меня сюда привела, и отбросила прочь сомнения: раз уж я решилась на этот поступок, мне нет дороги назад! Да и, честно сказать, мне просто осточертело всего бояться!
* * *
Выдержка из протокола:
Подозреваемая Э. сочла целесообразным продолжить вторжение в лазарет. Соблюдая такие меры предосторожности, как ходьба на носках и молчание, подозреваемая совместно с сообщниками проследовала к столу, за которым в состоянии глубокого сна находился свидетель С. Поверхность стола покрывали бинты, банки с мазью лекарственной (кол-во уточняется), 1 (один) котелок жестяной с варевом бурым зловонным и прочие предметы медицинского обихода, состоящие в собственности лазарета.
В течение 2-5 минут Э. изучала органолептические свойства данных предметов, включая также свидетеля С., коего осмотрела особенно пристально, после чего переместила в сумку кожаную наплечную (личная собственность подозреваемой) 2 банки с мазью, 2 банки с варевом, 1 фрагмент бинта, тем самым незаконно присвоив себе указанные ценности общей стоимостью приблизительно в 1,5 зм. Отметим как отягчающее обстоятельство тот факт, что перечисленными деяниями Э. не удовлетворилась. Увидев в руках у С. ларец расписной ритуальный, Э. посредством жестов и тайных знаков подала Т. сигнал к извлечению содержимого означенного ларца путем его вскрытия. Дабы С. не смог засвидетельствовать факт извлечения, Э. зашла ему за спину и держала ладони в непосредственной близости к его крепко сцепленным между собой векам, создавая тем самым дополнительное закрытие. Исходя из вышеизложенного, можно квалифицировать действия Э. как преступление, совершенное на почве частичной корысти и частичного удовольствия.
* * *
Запись в дневнике Э.:
Хорошо. Я могу обмануть кого угодно, но только не себя. Надо честно признаться: дело не только в жалости и заботе о нашей банде. Мне нравилось в этом участвовать. Это было так захватывающе, как полет на высоте облаков, в запретном для человека мире. Я будто впервые расправила крылья, которые всегда ощущала у себя за спиной. Будто до этого не свою жизнь жила, а вернее, совсем не жила — умирала по двадцать раз на дню от бесконечных правил, рамок, условностей, и только сегодняшней ночью почувствовала себя на своем месте. Теперь я знаю, что творится в душе Скворца (настоящая фамилия изменена по соображениям конфиденциальности), когда он ходит по тонкой грани. Ни с чем не сравнимое ощущение!
Я подумала: «Не хочу, чтобы друзья так же страдали», — и спрятала банки в котомку. Но этого мне показалось мало. «Т., — шепнула я следопыту, показывая на ларец. — Мы должны в него заглянуть». Зачем? Почему? Да просто так! Потому что это приманка, оставленная провидением специально для нас, чтобы мы не удержались и сунули в нее свои любопытные носы. «Я тебя подстрахую, — показала я знаками другу. — Посмотри, что внутри, а я закрою глаза С. Я его зачарую, если что-то пойдет не так». И стала повторять про себя заклинание. Наверное, мне даже хотелось, чтобы что-то пошло не так...