— Во! Это — то самое! — возгласил следопыт прямо над ухом волшебницы.
Он подкрался беззвучно, как хищный зверь, — не подкрался, а просквозил у девушки за спиной, едва колыхнув напитанный дождевой сыростью воздух. Стал над столом и глядит на контракт зоркими прищуренными глазами, — точь-в-точь дикий кот, которого привлекло шуршание мыши. Эльфрида начала привыкать к его странным повадкам, поэтому даже не дернулась — так только, ахнула, метнув в него быстрый укоризненный взгляд.
— Эльфрида! Ты где его раздобыла?
Образец договора лежал на грязной столешнице. Пока следопыт не навис над плечом волшебницы, она водила тыльной стороной кулака взад-вперед по линиям сгиба низкосортной канцелярской бумаги, усердно пытаясь привести ее в божеский вид.
— Ты про этот контракт? — уточнила она, сдувая со лба растрепанный локон. — Да просто перепутала его со страницей из «Кодекса вора». Но постой... Как ты сказал? — Она отложила листок, прокручивая в памяти последнюю реплику следопыта, и тут ее глаза распахнулись, полные безграничного удивления. Она не ослышалась, Талас и правда назвал ее по имени? Не растяпой, не горожанкой и даже не «куда-собралась-жить-надоело»? Он впервые назвал ее по имени! Вот так-так! Но что это с ним? С чего бы вдруг такая почтительность?
Волшебница медленно заправила прядку за ухо, пытливо разглядывая полуэльфа. Поначалу, когда они только встретились, она считала Таласа кем-то вроде пройдохи Бузо — угрюмым немногословным бродягой неопределенного рода занятий с туманным прошлым и столь же неопределенным будущим, но со временем утвердилась в мысли, что первое впечатлением было ошибочным: мрачная нелюдимость Таласа — только фасад, что-то вроде защитного панциря, за которым таится скрытая от посторонних печаль, подпитываемая то ли воспоминаниями о родном доме, то ли чем-то еще, что волшебница до сих пор постичь не смогла. Талас как будто все время ходил под пасмурным облаком. Даже в самые радужные мгновения жизни это облако висело над ним, отбрасывая тень на его фигуру. А сейчас оно посветлело. Или, вернее сказать, его пронизали ясные лучи радости.
— Где раздобыла? — спохватилась Эльфрида, с безотчетным кокетством накручивая локон на палец. В уголках ее пухлых губ заиграла улыбка довольства, которую она не смогла бы сдержать, пожалуй, даже под угрозой отсечения головы. — Не помню, где раздобыла. Наверное, позаимствовала у папы. Папе не раз приходилось справедливо делить торты. Некоторые ценители, между прочим, готовы убить за один кусочек его шоколадно-ореховой «Чародейки». Вот и Сутакан Сакэ, видимо, попадал в похожие ситуации. Как и всякий приличный восточный мудрец, он был главой многочисленного семейства. А быть главой многочисленного семейства, знаешь ли, большая ответственность. Чтобы по справедливости разделить лакомство на всех домочадцев, нужно проявить недюжинную смекалку.
— Погоди, — присмотрелся Талас к бумаге, — что это тут внизу? Зо... за... н... ну... Какие-то буквы сильно курчавые... Не могла бы ты прочитать?
— А, это ерунда, классический мелкий шрифт, их никто никогда не читает, — отмахнулась волшебница, с увлечением продолжая: — Так вот. Красиво разрезать торт — целое искусство сродни вашим церемониям чаепития или фехтования на мечах. Торт — изделие деликатное, потому и обхождения требует самого деликатного. В идеале потребуются гончарный круг, несколько мечников (по-вашему — самураев), любопытный кот и прохожий. Кладем, значит, торт посреди гончарного круга, вокруг расставляем вооруженных людей, сбоку усаживаем прохожего и кота, окунаем мечи в кипящую воду, заносим их над тортом и-и-и... О! А может, написать в дополнительном пункте, что если в следующей сокровищнице нам попадется торт...
— Так! Никаких дополнительных пунктов! — вскричал следопыт, отвечая Стрижу и одновременно прерывая поток разглагольствований Эльфриды. — Сначала Отмар делит добычу на равные части! Потом каждый... Потом...
— Потом? — непонятливо протянула волшебница. Следопыт, кивнув на колеблемый сквозняком договор, поглядел на нее такими умоляющими глазами, будто до смерти желал отведать шоколадно-орехового торта.
— Нужен торт для наглядности! — догадалась она. — Чтобы правильно объяснить метод Сутакана Сакэ, нужен торт! Ладно, подержи
мое пиво эту бумаженцию, а я сейчас что-нибудь да придумаю.
Она покопалась в котомке, достала оттуда свой гримуар, два разноцветных мелка (белый и красный), положила эти предметы на стол, разместив мелки по разные стороны от книги, а затем, надувая щеки от важности, принялась объяснять.
— Это Бузо, — представила она красный мелок, — а это Кико, — познакомила друзей с белым. — А книга, как вы понимаете, будет символизировать торт. Представьте себе, что Бузо и Кико собираются разделить папину шоколадно-ореховую «Чародейку». Бузо предпочитает шоколадную часть торта, а Кико — ореховую. Бузо и Кико заключают контракт, согласно которому Бузо разрежет торт на две части, а Кико выберет себе самый лакомый из кусков. Бузо, таким образом, будет разрезающим, а Кико — распределяющей. Если Бузо разрежет торт пополам, все участники дележа получат равные доли орехов и шоколада. А теперь представьте себе, что Бузо знает о предпочтениях Кико и собирается ей насолить. Он разрезает торт на большой кусочек и маленький. В большом много шоколада и мало орехов, а маленький целиком состоит из орехового коржа. Но что если Кико в ответ на хитрость Бузо возьмет себе больший кусочек? Получится, что Бузо сам себя обвел вокруг пальца, ведь ему не достанется ни капельки шоколада.
Эльфрида поломала мелки на пять неравных частей и разложила их вокруг книги.
— Теперь представим, что на торт претендуют больше, чем два человека, — что вся Банда Панды претендует на папин торт. Как быть? Сутакан Сакэ советует в этом случае назначить одного разрезающим, а всех остальных — распределяющими. Назначим разрезающим Отмара. Он делит торт на равные по его мнению части. Каждый из нас, распределяющих, имеет право уменьшить любую из долей настолько, насколько сочтет нужным. Если всех устроят их части, куски торта следует разложить по тарелкам и немедленно съесть. Последним в этом случае забирает свой кусок разрезающий — Отмар. А если кто-нибудь что-нибудь да уменьшит, к примеру, Талас стащит с моего куска вишенку, то Таласу мой кусок и достанется. А? А? Смекаете? Да-а, все-таки Сутакан Сакэ — великий мудрец! Дедушка говорил, что он самородок и математический гений. Главное в его методе (а по-научному, между прочим, метод так и называется — справедливый дележ) — чтобы все остались довольны и никто никому не завидовал. Вот.
Эльфрида сгребла обломки мелков и водрузила их маленькой горсткой на книгу.
— Все это описывается математической формулой, которую я, конечно, могла бы привести, но не стану, потому что... — «не помню» хотела она сказать, — алгебра нас только запутает. По сути, метод Сутакана Сакэ ставит всех участников дележа в такие условия, при которых каждому будет куда более выгодно соблюдать интересы других, чем собственные. Попросту говоря, если изволишь вести себя честно, получишь именно ту часть торта, которую больше всего и хотел. Ну как? Ловко придумано, правда же?