– Благодарю, – учтиво обратилась Анхелика к феям, когда те поведали о причинах своей вражды с Дуренмаром. – Я поняла, что вы лучше слышите обращённые к вам реплики, не когда они построены по всем правилам rhetoricae, но когда сопровождаются провокациями либо угрозами. Я учту.
Она взяла у Гретты пропитанный голубой кровью бинт и осмотрела очищенную рану, лично оценивая причинённый урон – ибо в некоторой степени подозревала, что кое-кто может и преувеличивать тяжесть ранения.
Обвела взглядом желающих её внимания, определяя, кому ответить первым, заговорила:
– Благодарю, коллега Амадей. Благодарю, коллега Норимандус – вы как нельзя вовремя. Итак, наконец, все в сборе? Рассказываю по пунктам. Это мои пленники. Я не намерена убивать их сейчас и дала слово, что им не причинят вреда, пока они ведут себя должным образом. Посему любые попытки причинить им вред расцениваются мной как заявление, что я не имею чести.
Взгляд её упёрся было в Зигхарта, но моментально переключился на магов, ибо рыцарь-то и без дополнительных пояснений давно понял, в какой позор чуть было не вляпался, и уже извинился.
– Но что печалит меня как квезитора значительно более – любое покушение на них в обход меня означает, что феи не могут себе позволить верить слову магов Ордена! Это явно и однозначно сильно ухудшит взаимоотношения всего Ордена со всеми фейри. Я бы не позавидовала тому магу, что предстанет перед трибуналом по такому обвинению.
– Что касается планов, я намерена поступить согласно обычаю и обменять пленников на выкуп. Конкретную цену мы сейчас обсуждаем. Содалис Норимандус, посчитайте, пожалуйста, сколько vis мы можем получить, просто убив их. Полагаю, живые должны стоить минимум втрое дороже. В среде рыцарей, герр Зигхарт, поправьте меня, если я ошибаюсь, принято делить выкуп на три части. Одну получает непосредственно тот, кто пленил, другую его командир, третью король. У нас структура несколько иная, посему я намерена весь выкуп отдать в казну нашего ковенанта. Что подводит нас к следующему вопросу.
Пылающий взор Анхелики теперь обратился на Экс Мискелланья.
– Уважаемый содалес Адалрик, – фройляйн не преминула выделить интонацией этот слог, – я пребываю в некоторой растерянности: меня подводят мои глаза, и вас на самом деле двое, или же я имею честь говорить с коронованной особой? Впрочем, это пока не столь важно, как другое. Боюсь, я могла неверно расценить ваши действия, так поспешите же развеять мои заблуждения, – сомнений в её голосе предсказуемо не слышалось вообще. – Верно ли мне показалось, что вы хотите оставить образцы крови моих пленников у себя с целью как заставить меня нарушить данное мной слово, о последствиях чего я только что рассказала, так и совершить с нею нечто, что затруднит или сделает совершенно невозможным получение выкупа? Поскольку выкуп должен пойти в казну ковенанта, а половину таких доходов мы планировали раздавать членам ковенанта на их нужды, таким образом получается, что вы хотели лишить части магической силы* сразу нескольких ваших коллег. Я даже не знаю, какой вариант меня больше печалит – тот, где вы действовали, не думая о последствиях для себя, ковенанта и Ордена, или тот, где вы действовали с полным осознанием.
Она снова вспомнила об остальных.
– Кстати. Это касается любых действий, ставящих под угрозу получение выкупа. Содалис Михай, уймите вашего зверя.
______________________
* Все попытки отнять или украсть у магов магичекие шмотки или vis традиционно рассматриваются на Трибуналах по статье "Я не лишу и не попытаюсь лишить другого члена Ордена его магической силы." Герметический народ весьма активно судится из-за одной-двух пешек вис. А Адалрик, получается, пытался украсть у коллег минимум десяток пешек. Причём сразу у нескольких магов.