Чудные дела творились в отделе, отмечала про себя Книспель.
Сайфер вдруг поменял имидж, Ирму словно стая злобных мух укусила. Танкодевочка только внимательно наблюдала за ними. А что ей оставалось? Кого-то подбешивал Карл, а вот у Книспель руки чесались набить рожу пижону в зелёной рубашке. Ишь, как он дистанцировался пару месяцев назад. Кажется, это называют злопамятностью? Но раз уж его пригласили...
Работа отдела с изменением в ауре фройляйн явно застопорилась.
Будучи по большей части предоставленной самой себе, вундерваффе иногда действительно напрашивалась в кабинет герра Людвига, дабы послушать музыку из потрясающего прибора под названием... как там его... короче, из антикварного "музыкофона". А иногда баловалась кассетным плеером. Танкодевочку не смущало усиление агрессивной ауры начальницы (она и сама имела такую, наверное, но это не точно ввиду трудности проверить это), просто стало довольно скучно.
Ну, не считая момента, когда фройляйн Ренненкампф попыталась протаранить Книспель.
В это трудно поверить, но танкодевочку шокировало, когда дичающая прямо на глазах Ирма столкнула свой бюст, — а это две орудийные маски танковых пушек калибра 152 мм, — с лобовой бронёй "Королевского Тигра", имевшей откровенно небольшие углы наклона. Через секунду последовало открытие, что мягкий металл третьей некропехотки легко помялся при встрече с крепкой сталью панцермэдьхен, но затем быстро восстановил свою форму. Когда её отпустили, Книспель ещё несколько секунд пребывала в зависшем состоянии, судорожно шевеля извилинами в попытке сформулировать запрос к памяти насчёт того, что это сейчас было. Хорошо, что некропехота потеряла способность краснеть и гореть лицом. Но Ирма не собиралась щадить Книспель и в довесок назвала ту милой, отчего танкодевочка выпала в нокаут окончательно.
...только через несколько часов Книспель смогла прийти к внутреннему консенсусу и нажать на кнопку "reset". Оказалось, что жест, — тисканье, — обычное дело в дружеских компаниях, слово "милая" несло в себе положительную оценку, а убивать мамину подругу за пять минут смущения будет неправильно. Значило ли это, что Ирма теперь и её подруга тоже? Книспель плохо понимала саму концепцию дружбы, чтобы дать однозначный ответ на этот вопрос. Но, вроде как, танкистка была не против, если Ирма захочет повторить. Может быть, даже станет понятнее на собственном опыте, зачем люди тискают друг друга.
На вопрос о том, как ей изменившаяся Ирма, Книспель честно призналась, что не знает такое подходящее слово, которое бы описывало её впечатление. Поэтому отказалась давать некую оценку личности, вместо этого сказав, что её новый имидж фройляйн вполне устраивает, при условии, что это во благо общего дела.