Стоило Урсу только сделать шаг вниз по лестнице, как двое мальчуганов шагнули ему навстречу, неуверенно и неумело тыча в полуорка своим жалким оружием, и, видит богиня, зрелищем это было душераздирающе жалким. Худые, грязные, не знавшие ничего, кроме людской злобы и наверняка голодные они так напоминали Секачу его самого в детстве, что на мгновение он чуть было не отступил, столь болезненным оказалось и воспоминание, и осознание того, что сейчас случится. Что должно случиться. Чему придётся случиться, если он хочет положить конец злодеяниям Ламма.
Но инквизитор не отступил, нет. В конце концов, яичницу не приготовить, не разбив пары яиц. Или, как, например, в его случае челюстей.
— Десять золотых за голову ублюдка в красном, — рявкнул Урсу, занося над головой пудовый кулак. — И горе тому, кто встанет на моем пути.