Холодно. Темно. Где-то в вентиляционных каналах завывает ветер, а из глубин коридоров доносятся приглушенные голоса. Слов не разобрать, как и того, кому они принадлежат. Может быть говорит один человек, а может быть несколько, мужчина или женщина тоже не разобрать. Просто монотонные звуки, всплеском и затуханием гласных, отделяющие слова и целые предложения. Вокруг никого нет, но чувствуется чьё-то незримое присутствие. Оно смотрит, наблюдает, дышит в спину, но стоит обернуться, как взгляд упирается в пустоту и ничего не находит, кроме серых стен и однотипных шлюзовых дверей, тускло подсвеченных алыми аварийными огнями.
Снова этот сон. Сон полный сомнений, тревог и переживаний. Мысли путаются, постоянно возвращаясь то в собственную квартиру, то в далекое прошлое, то смешиваются с настоящим, накладывая воспоминания одни на другие, от чего серые стены грузового отсека самолёта кажутся покрытыми обоями и плохой побелкой, сквозь которую виднеются куски кирпичной кладки. Мерцающая красная лампа над рампой кажется то торшером в бабушкиной квартире, то габаритными огнями старого армейского ВАЗа, медленно ползущего среди кавказских гор по узкому горному серпантину.
Резкий и неприятный сигнал зуммера автоматной очередью разрывает монотонный гул и наполняет почти пустой грузовой отсек, неприятно бьёт по ушам и заставляет окончательно проснуться, понять кто ты, где и зачем. Красная лампа гаснет, рядом с ней загорается желтая - приготовиться. До открытия рампы и выброса три минуты. В наушниках, сквозь хрип помех, слышен голос пилота, сообщающего о метеоусловиях за бортом. Информация усваивается на инстинктивном уровне. Короткий ответ и пальцы сжимаются на лямках парашютного ранца, привычно ощупывают снаряжение, но так и не находят холодной стали АК.
На лице Климова на краткий миг появляется недоумение и тревога, но через несколько секунд губы расплываются в широкой улыбке. Нет, это уже не Чечня, а значит в оружии нет необходимости. Теперь всё по другому и его война идёт не за контроль “высоты”, а за человеческие жизни.
Поднявшись на ноги, мужчина надевает очки, берёт кофр с инструментами и направляется к рампе. Закуривает. Минуты тянутся медленно, но едва сигарета истлела на половину, как желтая лампочка сменяется зеленой, а зуммер вновь начинает верещать. Раздаётся шипение пневматики и рампа десантного отсека начинает медленно открываеться. Холодный, пронизывающий до костей ледяной ветер, проникает в отсек, облизывает лицо колючими иглами снежинок, заставляет ежится. Щелчком пальцев сигарета отправляется за борт. Маска на лицо, кофр на край, руки в перчатки и…
- Старый я уже по ночам с парашютом прыгать… - движением ноги, Климов сбрасывает за борт кофр с инструментами и прежде, чем связывающий их трос натянется, делает шаг следом, произнося привычное:
- Первый пошел…
Воздушный поток бьет в грудь, подхватывает невидимыми крыльями, трос натягивается, когда тело ложиться на воздушные массы. В голове начинает стучать пульс, монотонно считая секунды свободного падения.
- Пятьдесят один, пятьдесят два, пятьдесят три… Купол… Пятьдесят четыре, пятьдесят пять… Стабилизация…
Рывок. Открывается купол, кофр продолжает тянуть вниз, но скорость падения замедляется и можно выбрать место приземления, пока ещё есть немного времени. Хороший ориентир - горящая будка. Промахнуться сложно, да и дорога - относительно ровный и укатанный участок почвы, на котором меньше риск сломать себе что-то при приземлении. Руки ложатся на стропы и начинают подруливать в нужном направлении. Ещё несколько секунд, может быть минута и под ногами раздаётся грохот упавшего груза, а ещё через пару секунд, ноги врезаются в мерзлую землю. Ноги вместе, чуть поджаты и пружинят, но Алекс всё равно падает на бок, не пытаясь удержать равновесия до полной остановки падения. Сгруппировавшись, его немного протаскивает по рыхлому снегу, наполняя воротник и карманы снегом, но купол быстро гасится опытным военным, не повзволяя утащить себя слишком далеко.
Отстегивая ранец и заталкивая в него пращют, Сашка принялся оглядываться, изучать местность и вытряхивать снег, которому по уставу за пазухой и в карманах быть не положено! Посмотрев на горную гряду, мужчина присвистнул.
- Старый я уже в полной боевой выкладке по горам бегать… Блин, нашли молодого сайгака…
Закинув на плечи ранец и кофр с инструментами, Климов весело хмыкнул.
- Ну ничего. Есть ещё порох в пороховницах и ягоды в ягодицах! Бегом а-арш! На том свете отдохну…