Дубу всё больше не нравилось и это место и общество гиганта. Показуха, ханжество и невоздержанность во всём. И рабы. Это не нравилось Дубу больше остального. Он чуть было не вспылил и не наговорил зарубежному зазнайке такого, от чего международные отношения могли сильно пошатнуться. Но его опередил Винкль своими приторно сладкими речами и тошнотворными обещаниями. Выслушав ответ гиганта, Дуб все же не смолчал. Отведя Винкля под локоток в сторонку, он попытался говорить в полголоса. Но получалось плохо, скрежещущая речь, словно из ржавого ведра, казалось раскатывается по всему помещению:
- Брать убийц в плен и сдавать их в рабство? В своём ли ты уме? Неужто нам так необходима помощь этого... - Дуб обернулся, посмотрел на Эфраридиона и продолжил, - этого посла. Даже если бы это не пахло так дурно, то как ты представляешь себе сам процесс? До сих пор живым удалось захватить только одного убийцу, и то только потому, что то сам сдался. А пытались мы не один раз, уж поверь. Они предпочитают добивать своих же, либо самопроизвольно превращаются в сопли. А последний так вообще разлетелся на мелкие кусочки, заодно и набережную разнёс. Тут бы с одним повезло, так нет, этому... - Дуб снова обернулся и смолк на секунду, - Эфридиону подавай аж троих! Ты ведь уже сам разобрался с ядом. А от Стефана мы знаем где взять временный антидот. Конечно, если этот... этот гигант знает, где найти треклятый клинок, то можно рискнуть. Но даже в этом случае я не стану тащить пленных к этому рабовладельцу и становиться работорговцем.