Мигель Сордона
- Может и зарезали. Качество то смотри какое! Поверь, видал немало работ по камню, и для режущего оружия чаще всего…
Торговец сморщился и покачал рукой из стороны в сторону, показывая пренебрежение к материалу.
-…так себе это материал. А этот не тупится, режет и рубит не хуже стали закаленной. Да и камень редкий, не базальт какой-нибудь или мрамор. Осирианский! А где откопал – не скажу, извиняй уж. А то набежит всяких искателей приключений, грабителей гробниц да перекупщиков…
Дварф, у которого Мигель покупал тесак каменный, наотрез отказался раскрывать своих поставщиков или источники редкого снаряжения. Зато был, похоже, рад, что удалось штуковину с рук сбыть – в каменном городе дварфов, похоже, спрос на каменные тесаки был не велик. А вот попытка урегулировать спор между продавцами книг успешной не оказалась. Во-первых, Мигель явно не был для них авторитетом в правилах, уложениях и прочих порядках города, а во-вторых, они почти забыли, заспорившись, что он еще и является покупателем.
Но приобретенная книга оказалась весьма интересной. Больше сотни страниц, на которых были вкратце описаны принципы официального и неофициального общения дварфов. Правильные титулы, порядок нанесения визитов, основы делового документооборота. Оказалось, что хотя большинство обращений, исходящих от обычных дварфов к представителям власти достаточно просты, но при желании в письмо можно включить достаточно нюансов, чтобы оно приобрело чуть ли не противоположный основному содержанию смысл или, наоборот, прошло канцелярию как раскаленный нож сквозь масло. Вшитые в конец книги страницы содержали перечень текущих правителей и видных лиц Гор Пяти Королей, и среди них без особого удивления Мигель обнаружил и их знакомца, Балина Арчтейна, который официально назывался Кузнецом-Защитником Второго Круга, то есть фактически лишь на две ступени отстоял от Верховного Защитника (главный жрец Торага Хайхельма, которого можно смело считать главным жрецом Торага вообще), и относился к боевому крылу священнослужителей этого бога.
Было там и про орков с полуорками. Относительно первых были приведены в основном допустимые в официальном обороте оскорбительные наименования, вторым же посвящалась глава, которую можно было назвать "как оскорбить полуорка, чтобы это поняли только дварфы", в которой приводились разные примеры сомнительных действий представителей этих полукровок, достаточно широко известные среди дварфов, но вряд ли знакомые разобщенной расе полуорков.
Анаронд
Последним желающим скрестить клинки оказался лейтенант охранявшего корабль отряда. Мерри Йелоуфилд, как он представился, спускаясь на палубу. Очевидно, он не мог позволить неизвестному чужаку играючи победить представителей Лиги, особенно на глазах нанимателя. И поединок с ним оказался на удивление тяжелым для эльфа – один из его основных приемов, заключавшийся в ударах по ногам и подсечек, был недостаточно эффективным против этого противника. Обычно упавший противник становится легкой добычей, и заставить признать его поражение достаточно просто (клинок, приставленный к уязвимому месту, весьма способствует), но в данном случае боец знал, как избежать этих риск, не оказываться на земле в уязвимом положении и подниматься на ноги, не подставившись под удар. К тому же сам лейтенант, сухощавый человек неопределенно среднего возраста, оказался отличным фехтовальщиком с довольно большим арсеналом финтов, обманных ударов и неожиданных выпадов. Он очень здраво оценил мастерство эльфа и с самого начала принял защитную стойку, используя для весьма точных ударов лишь те мгновения, когда риск открыться самому был минимален. Хотя Анаронд был уверен, что в серьезном сражении, а не предложенной дуэли до "трех касаний" он одержал бы верх, победа не была бы легкой.
Но в конечном итоге победа осталась за Анарондом, хотя со счетом "три-два" в пользу эльфа можно было считать, что наемнику Лиги все-таки удалось сохранить лицо. Вряд ли у него был какой-то недостаток уважения к искателям приключений до этого, но то, как ввел себя его оппонент во время поединка и после него, заронило семена благодарности, которые выросли в последовавшее на следующий день приглашение посетить корабль. Йеллоуфилд предложил Анаронду помочь в обучении бойцов, предложив за работу четверть тысячи золотых.
Захария Дженнингс
Чернорубашечники не горели желанием делиться информацией, но, в конченом счете, не смогли отказать в ответе на пару важных вопросов торговцу, которую достаточно виртуозно играл Захария.
Действительно, началось все с заверений, что ситуация находится под полным контролем. Чему свидетельством как раз и являются обязательные проверки, хоть и замедляющие товарооборот, но способствующие безопасности. По словам мага-лейтенанта Лиги, руководившего проверкой, все попытки зараженных проникнуть в город были пресечены, и гостям не стоит беспокоиться. Кого-то захватили в плен и допрашивают, но эта информация не относится к той, которую он мог бы рассказать сколь угодно важному торговцу, даже если бы ею владел.
Керсе. Вечер.
Задолго до того, как баржа вошла в речной порт, расположенный прямо у одного из входов в город (как позже узнали путешественники, Златоносных врат), все видная с борта земля была покрыта фермами и особняками, на которых кипела работа. Ухоженные линии частично убранных грядок, связанные снопы злаков и волнующиеся озера пшеницы, до которой не добрался пока ни серп, ни коса, ряды фруктовых деревьев с приставленными к ним лесенками… Всюду трудились люди, не обращая внимания на плывущие мимо суда. Когда баржа проходила мимо спускающихся к воде садов, путешественники заметили еще одно отличие от прилегающих к Горам Пяти Королей земель. Работники были одеты в простые, достаточно теплые для стоящей в это время года погоды одежды, и почти на каждом из них были виден браслет с вделанным в него драгоценным камнем. У кого-то он был на руке, у кого-то на ноге, несколько человек рыхлили землю в поблескивающих алмазами ошейниках.
- Кабальные рабочие…
Йеллоуфилд смотрел на трудящихся, крепко сжав губы. За время путешествия он поделился некоторыми деталями своей биографии, и оказалось, что его путь к черному жилету начался с подпольных боев Весткрауна. И участвовал он в них не совсем добровольно.
- В Друме можно преуспеть, из ниоткуда взлететь до небес, но если терпишь неудачу… готовься к болезненному падению.
Расположение ошейника говорило о сумме долгов, в которые не повезло бедолаге влезть, а драгоценный камень о том, сколько ему еще предстоит трудится. Разумеется, браслеты и ошейники были волшебными, хотя применение заклинаний, наносящих постоянный вред не приветствовалось. Чаще всего они позволяли определить местонахождение должника и, изредка, оглушить его при определенных условиях. Смело можно было предполагать, что люди в ошейниках будут большую часть оставшейся жизни трудится на этих пасторальных фермах, что несколько смазывало приятное ощущение от открывавшегося пейзажа.
Уже после обыска и проверки на наличие разносчиков болезней, путешественникам пришлось столкнуться с еще двумя процедурами, которые должны были обеспечить безопасность города. Чернорубашечники, стоявшие у входа в город, пояснили, что внутри Керсе открытое ношение оружия запрещено всем, кроме подразделений стражи, входящих в состав Лиги. Поэтому у всех въезжающих в город было два выбора – оставить оружие у стражи или согласиться на опечатывание оружия и магическую метку, которая позволит найти нарушителя закона. Оставались варианты «пробиться силой» и «проскользнуть незаметно», но позолоченные и посеребреные големы, будто по незримой нити ходящие взад-вперед вдоль невысокой покрытой магическими письменами стены, и время от времени пролетающие над головой патрули намекали на неблагоразумность оных вариантов.
- Разумеется, есть еще маги и всякие рукомашцы, которые могут кулаком приложить как кувалдой…
Здоровенный рыжеволосый детина, командовавший отрядом чернорубашечников, занимавшихся пропуском через ворота, говорил каким-то нарочито простецким слогом, но, как Мерри успел сообщить путешественникам, в Лиге по блату продвинуться было практически невозможно, и высокие посты всегда занимали компетентные люди.
- …но на них своя управа есть.
Он скользнул взглядом по Валкасу и смачно цыкнул зубом. Зуб был платиновый и блеснул в свете заходящего солнца. В конечном итоге даже дварфу, шипастый доспех которого сразу же привлек внимания, отвертеться не удалось. На шипы надели пробковые заглушки, а щиты упаковали в сколоченный вызванным из города плотником ящик.
Как ни странно, это было единственным значимым ограничением. По-видимому, Керсе считал себя выше сбора различных податей за проход. Путешественникам объяснили, что если они желают что-то продавать в городе, то им нужно обратиться в Торговую Канцелярию за разрешением, а попытка без разрешения торговлей заниматься приведет к высылке в первый раз, конфискации во второй и закабалению в третий. Каких-либо иных ограничений не было, хотя рекомендовали проповедями публичными своих идеалов и религий не заниматься, равно как и магию, маскирующую под других людей, не применять.
День уже подходил к концу, но, в отличии от Алмаса, здесь не начинали появляться признаки выползающей под свет фонарей ночной жизни. Да и привычных фонарей не было – все освещение, кроме исходящего из окон домов, было явно магическим, и люди с длинными палками уже набрасывали на светящиеся на столбах сферы покрывала, приглушавшие свет где-то на три четверти. Казалось, будто город, как и его обитатели, чинно отходит ко сну. В двух- и трехэтажных домах белого кирпича с односкатными крышами, из которых преимущественно состоял город, загорались огни, кажущиеся разноцветными из-за различных видов шелка и тканей, использовавшихся для занавесей. По золотистым тротуарам неторопливо шествовали усатые люди в тюрбанах и одеждах, которые даже не пышностью, а утонченным богатством стремились перещеголять друг друга. Нередко в простейшие на первый взгляд шаровары были вшиты мифрильные нити, тюрбаны из простой белой ткани редко украшало более одного или двух драгоценных камней (чаще всего рубины и бриллианты), но чистотой и мастерством огранки они соревновались в безупречности, немногочисленные браслеты и кольца представляли из себя лучшие образчики дварфийской или эльфийской работы. Сходным образом были одеты и женщины, хотя в их одеяния преобладали синие и зеленые тона, и соответствующие им драгоценные украшения – изумруды, сапфиры, топазы и опалы. Практически все носили белые перчатки, хотя встретившаяся путешественникам на пути в гостиницу молодая пара в вызывающе богатых костюмах шла рука об руку, вызывая у горожан то неодобрительные взгляды, то доброжелательные улыбки. На чужаков не обращал внимания практически никто, кроме через несколько минут ходьбы по городу начавших казаться вездесущими патрулей чернорубашечников. На самом деле их было не так много, но они располагались так, чтобы создавать ощущение присутствия. К тому же, Долгрим, Валкас и Анаронд заметили, что с позиции одного патруля практически всегда просматривается позиция другого патруля, благо прямые улицы к этому располагали.
Возможно, благодаря этому, по дороге не встретилось никаких подозрительных личностей. Добравшись до выбранной гостиницы, смогли оценить сперва серебро, из которого была сделана рукоятка двери, а затем и доброжелательность в сочетании с чувством собственного достоинства хозяина, лично выделившего каждому комнату и записавшему имена гостей в толстую книгу в кожаном переплете. Ужин, пусть и не в полном соответствии с традициями города (о которых Фер Малах, как представился владелец гостиницы, поспешил осведомить гостей), подали в номера. И сон, хотя бы на этот раз, оказался нормальным.
Керсе. Утро
Rova 8, 4711 AR
- Пророк Велик!
Песочные часы на стене показывали ровно семь часов утра. Из-за окна доносился гул пробуждающегося города, и молитвы-речитативы, восхваляющие Великого Пророка. Доносились они почему-то сверху, хотя ночью путешественники не заметили никаких особо выделяющихся высотой зданий. Но, как выяснилось простым взглядом в окно, их и не было – просто некоторые пророки Калистраде в своих причудливых одеяниях просто парили в воздухе, и звукоусиливающие заклинания разносили их слова по всему городу. Как ни странно, их облегающие одежды позволяли им выглядеть в полете впечатляюще, а любой, кто когда-либо летал с помощью заклинаний, знает, что это достаточно непросто – гуманоидам эта среда чужда, причем даже эстетически. Растрепанные потоками воздуха волосы, слезящиеся глаза, попытки удержать баланс без хвоста, перьев и крыльев… обычно человек смотрится в полете не слишком внушительно, а вот к пророкам это не относилось.
Закончив утреннюю молитву, священнослужители спустились на землю и растворились в толпе, которая блистала драгоценностями еще больше, чем вчерашним вечером. Впрочем, справедливо было бы заметить, что количество пошло несколько в ущерб качеству – далеко не все горожане утром выглядели так же богато, как встречавшиеся путешественникам по дороге вечером. Разделение на богатых торговце и всех остальных было заметно даже глазу чужака, хотя даже рабочие носили украшения с драгоценностями, пусть и существенно меньшей цены. По всей улице расставлялись лавки, открывались двери магазинов, раздавались голоса зазывал. Тактично, но твердо прокладывали себе дорогу через толпу чернорубашечники, а над головой проплывали какие-то извивающиеся бумажные ленты…