— Ладно, мы поняли, — снова взял слово Долгрим, подозрительности в словах которого пусть и совсем немного, но поубавилось. —Ты обнаружил какой-то заговор, перебил кучу злых колдунов и не меньшую кучу обычных людей, что делает злым колдуном уже тебя, а твои бывшие коллеги решили за это обречь тебя на вечные мучения. Знаешь, не кажется мне, честно говоря, что вы там в своем ззотерическом сообществе особенно вменяемые.
Смерть в наказание за смерть или даже в качестве превентивной меры Сухарик принимал и иногда даже приветствовал, но вот заточить живого человека в дреме навечно лишь того лишь, чтобы ему херово было, — это низко даже по его невеликим стандартам. Сделал человек черное дело — заруби его и дело с концом. Или на каменоломни сошли, чтобы на общее благо поработал. Или виру пусть заплатит, коли это устраивает всех. Долг выплачен быть обязан, да, но, если Аарон не врет, обошлись с ним правда погано.
— Ну, я хер знает, на кой ты нас в шестнадцатый раз сюда притащил, раз мы не запоминаем ничего, но могу предложить то, что, надеюсь, предлагал предыдущие пятнадцать. Я могу тебя попробовать тут убить. Задушу или бревном вон забью. Оно местное, из сна. Такое же, как ты теперь. Кто знает, может отпустит тогда волшба?